Оставив войну с римлянами, Порсена, чтобы не показалось, что войско напрасно было приведено в эти места, отправил с частью сил сына Аррунта осаждать Арицию. Неожиданность сперва поразила арицийцев; но затем, призвав помощь от латинских народов и из Кум, они прониклись такой надеждой, что отважились решить дело боем. В начале сражения этруски столь стремительно бросились, что первым же натиском рассеяли арицийцев; куманские же когорты, воспользовавшись против силы искусством, несколько уклонились, а когда враги пронеслись врассыпную вперед, то они, повернув знамена, напали на них с тыла; попав таким образом в середину, этруски, почти уже одержавшие победу, были перебиты. Незначительная часть их, потеряв вождя, в положении и в одежде умоляющих, без оружия бежала в Рим, не имея ближе никакого пристанища. Здесь они ласково были приняты и размещены как гости. По выздоровлении от ран одни отправились домой, извещая о гостеприимном обращении римлян; многих удержала в Риме привязанность к друзьям и к городу. Им отведено было место для поселения, наименованное после этого Этрусским кварталом[169].

15. Затем консулами были Спурий Ларций и Тит Герминий [506 г.]. В этот год в последний раз явились от Порсены послы для переговоров о возвращении на царство Тарквиния. Им дан был ответ, что сенат отправит к царю посольство; и действительно, немедленно снаряжены были наиболее почтенные отцы. Вместо ответа предпочли отправить избранных отцов не потому, чтобы нельзя было коротко ответить, что не примут царей, но с тем, чтобы навсегда прекратить даже упоминание об этом и чтобы люди, оказавшие столько взаимных услуг, не тревожили друг друга, ибо он станет просить о том, что идет наперекор свободе римского народа, а римляне, если не захотят легкомысленно губить себя, то должны будут отказывать человеку, которому они ни в чем не хотели бы отказать. У римского народа не царство, а свободное управление. Так решили они – скорее открыть ворота врагам, чем царям; таково желание всех, чтобы конец свободы в городе был концом самого города. Поэтому они просят его, если он желает Риму добра, оставить его свободным. Царь, объятый чувством уважения к ним, ответил: «Так как таково ваше решение и вы упорно стоите на нем, то я не стану больше надоедать вам, напрасно прося об одном и том же, и не стану обманывать Тарквиниев, подавая надежду на помощь, которой я вовсе не могу оказать им; чтобы ничто не нарушало мира моего с вами, пусть он ищет себе другого места изгнания, хочет ли он воевать или жить мирно». К этим словам он присоединил дело, обнаруживавшее еще более его дружеское расположение, – вернул остальных заложников и отдал вейские земли, отнятые по договору у Яникульского холма. Тарквиний, потеряв всякую надежду на возвращение, отправился в изгнание в Тускул к зятю своему Мамилию Октавию. Таким образом, у римлян установился прочный мир с Порсеной.

16. Консулы Марк Валерий и Публий Постумий. В этот год [505 г.] была удачно ведена война с сабинянами; консулы праздновали триумф. Затем сабиняне стали напряженно готовиться к войне. Против них, а вместе на случай опасности со стороны Тускула, с которым, хотя и не было открытой войны, но все же можно было опасаться ее, в консулы были выбраны Публий Валерий (в четвертый раз) и Тит Лукреций (во второй) [504 г.]. Возникший у сабинян спор между сторонниками войны и мира имел последствием переселение значительного числа людей оттуда в Рим. Так, Аттий Клавз, называвшийся потом в Риме Аппием Клавдием, стоявший за мир, но теснимый подстрекателями к войне, не имея сил справиться с их партией, перешел в сопровождении большой толпы клиентов[170] из Инрегилла в Рим. Им дано было право гражданства и отведено поле за Аниеном. После того как к ним присоединились новые граждане из той же области, образовалась триба, которая получила название Старой Клавдиевой. Аппий, принятый в сенат, спустя немного времени приобрел уважение, каким пользовались старейшие члены его.