Мифы и легенды Греции и Рима - Эдит Гамильтон (2009)

Этот удивительный бог, веселый повеса, жестокий преследователь и вдохновитель на великие дела, был также и страдальцем. Как и Деметра, он был охвачен страданием, но не за кого-то другого, как она, а за себя самого. Ведь он – виноградная лоза, которую подрезают, как никакое другое растение, способное приносить плоды; при этом удаляется каждая ветка и остается один только голый ствол. Зимою лоза кажется омертвевшим куском дерева, старым искривленным обрубком, видимо даже не способным дать новые побеги. Как и Персефона, с наступлением холодов Дионис каждый год умирал. Но в отличие от нее его смерть была ужасной: он был разорван на части, по одной версии, титанами, по другой – по приказу Геры. Каждый раз возвращался к жизни, умирал и снова воскресал. В его театре, собственно, и праздновалось его радостное воскрешение, но память о страшных деяниях, совершенных по отношению к нему или, наоборот, под его влиянием, слишком тесно связана с его образом, чтобы быть забытой. Он был больше чем просто страдающий бог. Других таких не было.

В его культе была и еще одна сторона. Его история была гарантией того, что смерть не может длиться вечно. Последователи полагали, что, как показывают его смерть и воскрешение, покинув мертвое тело, душа живет вечно. Утверждение этой веры было частью и Элевсинских мистерий. Первоначально оно было связано с именем Персефоны, которая также каждую весну восставала из смерти. Но в качестве владычицы мрачного подземного царства она даже в светлом верхнем мире сохраняла чуждый этому миру жутковатый налет. Действительно, как это она, всегда и всюду распространявшая воспоминание о смерти уже одним своим появлением, может быть символом воскрешения, победы над смертью? Дионис же, напротив, никогда не мыслился силой из царства мертвых. О Персефоне, как владычице этого царства, известно немало сказаний; о Дионисе же известно только одно, в котором он выводит из Аида свою мать. В своем воскрешении он – воплощение жизни, которая оказывается сильнее, чем смерть. Он, а не Персефона, оказался центральной фигурой веры в бессмертие.

Около 80 г. н. э. великий греческий писатель Плутарх, находясь вдалеке от дома, получил известие, что умерла его дочь – ребенок, как он отмечает, очень мягкий и нежный. В своем письме жене он пишет: «Насчет того, что, как ты слышала, дорогая супруга, душа, отделенная от тела, перестает существовать и не чувствует ничего, мне известно, что ты не веришь этим заверениям из-за священных и правдивых обетов, которые даются во время мистерий Вакха и которые ведомы нам, как лицам, принадлежащим к этому религиозному сообществу. Мы твердо считаем несомненной истиной, что наша душа нетленна и бессмертна. Мы должны думать [о мертвых], что они переходят в более хорошее место и в более счастливые условия. Давай вести себя соответственно, подстраивая наши жизни под внешние обстоятельства, но внутри нас все должно быть чище, мудрее, нетленнее».

Глава 3

Как были созданы мир и люди

За исключением сказания о наказании Прометея, изложенного Эсхилом в V в. до н. э., материал для этой главы взят мною в основном из Гесиода, жившего по меньшей мере на триста лет раньше. Он – главный авторитет в области мифов о начале всего сущего. Его подход характеризуют недоработанность сказания о Кроне и наивность истории Пандоры.

В начале был Хаос, эта черно-бездонная пропасть…

Как море он яростен,

Но и пустынен, и мрачен, и дик.