Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная - Уолтер Айзексон (2015)

В The New Yorker появилась карикатура Рэя Ирвина, изображающая толпу сбитых с толку людей: дворника, закутанную в меха даму, привратника, детей… Все они озадаченно чешут в затылке. Подписью была цитата из Эйнштейна: “Люди медленно привыкают к мысли о том, что физические состояния пространства окончательно стали физической реальностью”. Гроссману Эйнштейн написал об этом так: “Теперь каждый кучер и официант спорит о том, справедлива ли теория относительности”9.

Публика ломилась всякий раз, когда друзья Эйнштейна читали лекции о теории относительности. Леопольд Инфельд, позднее работавший с Эйнштейном, а тогда молодой школьный учитель в небольшом польском городке, вспоминал: “В то время я сделал то же, что и сотни других людей по всему миру. Я прочел лекцию о теории относительности, и толпа, выстроившаяся перед входом тем холодным зимним вечером, была такой, что ни один, даже самый большой, зал в городе не мог вместить ее”10.

То же произошло и с Эддингтоном, когда он читал лекцию в Тринити-колледже в Кембридже. Сотни людей плотно заполнили зал, но не попавших туда были тоже сотни. Стараясь сделать рассказ по возможности ясным, Эддингтон сказал, что, если бы он двигался со скоростью, близкой к скорости света, его рост был бы всего три фута. Именно это попало в заголовки газет. И Лоренц сделал доклад перед переполненной аудиторией. Чтобы проиллюстрировать некоторые положения теории относительности, он сравнил землю с двигающимся экипажем11.

Вскоре самые выдающиеся физики и мыслители начали писать книги по теории относительности. Среди них Эддингтон, фон Лауэ, Фройндлих, Лоренц, Планк, Борн, Паули и даже философ и математик Бертран Рассел. Всего за первые шесть лет после солнечного затмения было напечатано более боо книг и статей о теории относительности.

Эйнштейну тоже была предоставлена возможность изложить все своими словами. Его попросили написать статью “Что такое теория относительности” для лондонской The Times12. Результат был предсказуем. Популярная книга Эйнштейна “Относительность: специальная и общая теории” впервые появилась на немецком в 1916 году. Теперь, вслед за сообщениями о результатах наблюдения солнечного затмения, она была опубликована и на английском. Содержащая большое число наглядных мысленных экспериментов, эта книга тоже стала бестселлером. В последующие года она переиздавалась еще много раз.

Парадокс рекламы

Эйнштейн был именно тем, из кого легко можно было сделать звезду. Репортеры, знавшие, что публика жаждет появления новой международной знаменитости, пришли в восторг, обнаружив, что вновь открытый гений не унылый, замшелый кабинетный ученый. Наоборот, это был очаровательный сорокалетний человек, еще недавно красивый, а теперь обладавший необычной внешностью, с копной всклокоченных волос, блестящими глазами, готовый поделиться мудростью, расфасованной на порции из коротких острот и цитат.

Друг Эйнштейна Пауль Эренфест находил такое внимание прессы странным. Он шутил: “Взлетела стая растревоженных, громко крякающих газетных уток”. Для сестры Эйнштейна Майи, выросшей в те времена, когда публичность, как ни странно, еще не привлекала людей, подобное внимание было удивительным. Она считала, что и брату оно неприятно. “В люцернской газете о тебе напечатана статья, – удивлялась она, не до конца понимая, что его имя попало на первые страницы газет всего мира. – Я представляю, как тебе неприятно, что о тебе так много пишут”13.