Мир, который сгинул - Роберт Хайнлайн (1951)

Здание называется «Проект „Альбумин“». Белок тут ни при чем, название было сгенерировано компьютерной программой, которую, по всей видимости, не попросили избегать жутковатых и умеренно гадких слов. Возможно, здание называется вовсе не так, вернее, так оно называется лишь для меня. Во всем чувствуется атмосфера секретных операций, зачисток и таинственных пропаж с лица Земли, что вполне соответствует впечатлению, которое оставила наша последняя встреча с Джорджем Копсеном, и абсолютно не соответствует детским воспоминаниям о печенье, апельсиновом соке, брезентовой палатке в гостиной и играх с Лидией. Они с Гонзо придумали особую «больничку», согласно изощренным правилам которой я большую часть времени лежал труп трупом, и меня лечили с помощью разнообразных хирургических инструментов (как-то: нож для масла/скальпель, носовой платок/бинт и пластмассовая трубка, стыренная из гаража, назначение коей от меня милостиво утаили).

Если вы встанете перед Проектом «Альбумин» и поднимете голову, то само здание толком не увидите. Угловатый стильный фасад имеет ребристую поверхность, как у шестеренки или подошвы кеда. В него врезаны огромные железные двери, блестящие и неприступные, как греческие храмы, но с налетом последних архитектурных веяний. Дом так велик, что вблизи цельную картину увидеть невозможно. Если пройти чуть назад, весь вид загородит склон холма. Если вообще сойти с дороги, чего вам настоятельно не рекомендуют делать знаки «Осторожно, минное поле», вы почти наверняка подорветесь. Знаки выглядят скромно, но не лгут.

Даже если вам удастся взойти на холм целым и невредимым, вы не увидите здания целиком, потому что круглый год оно прикрыто кокетливой дымкой. Кусок восточного крыла утянет ваш взгляд в одну сторону, промельк заднего двора в другую. Проект «Альбумин» может стать вашей навязчивой идеей, вы отчаянно захотите разоблачить его тайны и проникнуть в манящие недра. Если так, вы очень скоро почувствуете: здание этого жаждет, ему не терпится стать жертвой враждебных военных действий, шпионского рейда, просто чтобы проучить нарушителей.

Несколько месяцев назад три чрезвычайно целеустремленных джентльмена провели отменный, в лучших традициях спецопераций, захват Проекта «Альбумин». Они хотели узнать тайны, столь очевидно кроющиеся за роскошным модерновым фасадом. Несколько недель они разрабатывали план, после чего нарядились в стильные черные костюмы и сделали дело: взорвали черный ход и, исполнившись верой в собственное могущество и героизм, шумно вломились внутрь.

Увы, все здание Проекта «Альбумин» – одна большая ловушка. Стены обиты замысловатыми металлическими панелями, создающими иллюзию огромного количества тайных дверей и проходов. Налетчикам понадобилось примерно двадцать девять минут, чтобы убедиться в полном отсутствии дверей. Очень скоро они узнали, что святая святых Проекта «Альбумин», его теплое загадочное сердце, в действительности ледяное и неприветливое, поскольку каждые полчаса оно затопляет комнаты и коридоры жидким азотом. Целеустремленных подтаявших джентльменов вынесли из здания чуть позже, когда смогли оторвать их от пола.

Все это я узнаю из дружеской болтовни с Ричардом П. Первисом. Вернее, с лейтенантом Ричардом П. Первисом. Он проезжает мимо парковки, сворачивает на маленькую подъездную дорогу за пустыми газовыми баллонами и цистерной с водой и тормозит у маленькой будки. На двери написано «Прораб», и Ричард П. Первис ведет меня внутрь. Конечно, никакая это не будка, а настоящий вход в Проект «Альбумин». Я едва не спрашиваю у Ричарда П. Первиса, нет ли тут бассейна с акулами-людоедами, которым можно скармливать вражеских шпионов. К счастью, я не допускаю этой роковой ошибки, поскольку очень боюсь, что ответ будет утвердительным. Здание даже не догадывается о собственной нелепости, но его себялюбие оправдано тем, что оно убивает людей.