Мама на выданье - Даррелл Джеральд (1996)

Путешествие было долгим, заняться на пароходе особенно нечем, а потому мне приходилось каждый день выслушивать бесконечные рассуждения о характере капитана, восхваление его достоинств и соображения о том, какой подарок ему купить в первом же (и единственном) нашем порте захода. Дамы с великим нетерпением ожидали этого Дня, и не столько даже ради возможности сойти на берег, сколько для того, чтобы осчастливить подарком своего героя. После длительных споров решили купить ему свитер. Не зная точно, сколько может стоить сей предмет одежды, Дамы постановили, что каждая внесет по два фунта, а я — согласитесь, весьма благородно — вызвался покрыть разницу, в какой бы сумме она ни выразилась. После того, как была благополучно разрешена эта каверзная проблема, разгорелся спор о цвете свитера. Белый — непрактичен, красный — чересчур кричащий, коричневый слишком мрачен, зеленый не пойдет к его глазам... Казалось, этому не будет конца. Видя, что дамы вот-вот вцепятся друг дружке в волосы, я объявил, что, набив руку на ловле диких зверей в джунглях, как-нибудь сумею выведать у капитана, какой цвет он любит. Когда же я вернулся из похода с неожиданным известием, что капитан любит цвет овсянки, дамы смиренно восприняли эту новость, хоть и были разочарованы. Очередная мировая война была предотвращена.

Настал наконец великий день, когда наше судно зашло в порт. Дамы встали на рассвете, волнуясь, точно дети в рождественское утро. С криками: «Марджери, у тебя найдется для меня булавка?», «Агата, как по-твоему, эти бусы подойдут к моим синим глазам?», «Ты не можешь одолжить мне бюстгальтер, а то у моего порвалась резинка?» — они порхали в одних халатах из каюты в каюту, наконец высыпали на палубу в своих лучших нарядах, включая пестрящие искусственными цветами соломенные шляпки, благоухая духами и пудрой так, что запах можно было услышать за сто метров с наветренной стороны. С сияющими глазами, улыбками до ушей этот оживший цветник расположился на катере и был доставлен на берег, предвкушая великое приключение.

Как ни умоляли и ни уговаривали меня, я предпочел остаться на борту парохода. Разумное решение, ибо меня сильно пугала перспектива (о чем я им, естественно, не сказал) ходить по магазинам в обществе десятка дам, одержимых мечтой приобрести лучший подарок для своего кумира. К тому же я в это время был занят сочинением очередной книги, а потому задумал тихо поработать в своей каюте, заказав на ленч бутерброд и стаканчик спиртного. Увы, моему замыслу не было дано осуществиться. Только я приступил к работе, как в дверь постучали и вошел старший помощник, мужчина лет тридцати, с коротко стриженными золотистыми волосами, одутловатым лицом и лишенными всякого выражения голубыми глазами. Он производил на меня впечатление человека деятельного и вежливого, однако несколько мрачноватого.

— Капитан передает вам привет,— сказал старпом.— Он заметил, что вас не было на катере вместе с дамами. Просил узнать — может быть, вам нездоровится?

— Нет-нет, благодарю, я совершенно здоров. Просто решил остаться на борту и еще поработать.

— Тогда капитан спрашивает, не окажете ли вы ему честь позавтракать вместе с ним?

Приглашение капитана застало меня врасплох, но и отказаться я не мог.

— Скажите капитану, что я буду рад.

— Без четверти час в баре,— сказал старпом и ушел.

В назначенное время я вошел в бар; капитан сидел у стойки, на которой лежала кипа каких-то бумаг, держа в руке стаканчик с хересом. Учтиво пожав мне руку, он заказал для меня спиртное и откинулся назад на табурете — этакий эльф, примостившийся на шляпке гриба.

— Как только я увидел, что вы не отправились на берег?— сказал он,— почувствовал, что должен пригласить вас позавтракать со мной вместе. Мне стало не по себе при мысли том, что вы будете есть в одиночку.