Под лапой. Исповедь кошатника - Том Кокс (2008)

А что же мы? Ну, домик здесь намного меньше, и мы будем скучать по Бобу и Розмари, зато с не такой устрашающей платой по закладной мы наконец сможем по-настоящему насладиться неспешным образом жизни. И не гнать в магазин за пятнадцать километров от дома, если вдруг кончился стиральный порошок.

Испытание грохочущей музыкой началось в канун Рождества, едва мы въехали, и продолжалось до июня, когда мы навсегда покинули этот дом. Сначала мы успокаивали себя: «Ну, сейчас ведь зимние каникулы», и хотя это время обычно не ассоциируется с оглушающим драм-н-бейсом, мы решили: живи и давай жить другим. Потом, когда мы познакомились с окрестными жителями, слегка зашуганными на вид, и они посочувствовали тому, как нам всучили «Девлинский домик» с «проблемным соседом», мы стали надеяться, что этот девятнадцатилетний жаждущий славы диджей скоро найдет работу и съедет от мамы. Все, что случилось дальше, – история для более мрачной книги. Если вкратце, то мы долго и безуспешно пытались по-доброму достучаться до диджея и его измученной, но не дающей сына в обиду мамы, которая встретила нас фразой: «Я увидела вас из окна и сразу сказала себе – они не здешние». Мы жаловались на шум в городской совет, а адвокатам – на бывших хозяев домика, однако в итоге сдались и внесли залог за аренду дома недалеко от Нориджа.

Честно говоря, за неделю до нашего переезда грохот монотонного ритма слегка утих – то есть печка больше не тряслась, а коты не выбегали в сад со стоящей дыбом шерстью. Более того, дружки диджея уже целых три недели не блевали на нашем крыльце, но к тому времени мы уже считали это место проклятым. Давно бы переименовать его в «Дьявольский домик», так было бы честно.

Отличная песня Джерри Рафферти играла по радио в фургоне моего друга Дона, когда он помогал мне перевезти оставшуюся мебель: «Если не вышло, получится в следующий раз». Я понял, на что намекали слова песни, и все же скорее бывает так: «Если не вышло, не получится и в следующий раз, и после этого тоже, а потом, может быть, повезет». Да, есть куча афоризмов, что без неудач не добиться успеха, но как человек, и прежде живший с шумными соседями и чья семья умела возвести любое проблемное жилище в ранг искусства, могу сказать: без этой неудачи можно было бы обойтись. Майкл, тот самый фолк-музыкант и поклонник мистики, который приютил Медведя, когда мы только-только переехали в Норфолк, уверял, что наше невезение как-то связано с павлиньими перьями в кувшине – он называл их «оком дьявола». Я скептически отнесся к его словам, но потом задумался об этих постоянных переездах – уж не стал ли я жертвой магии вуду?

Ди в свое время тоже сменила немало квартир и домов, так что ей были знакомы тревожные знаки, но ведь у пары, продавшей нам «Дьявольский домик», был золотистый ретривер, а хозяева золотистых ретриверов не врут! Если бы мы только могли спросить Медведя о его мнении – скольких проблем нам удалось бы избежать! Впервые оказавшись в гостиной, он понюхал ковер, резко дернул хвостом и забился за стиральную машину: дом ему явно не понравился.

На тот момент количество переездов за всю мою жизнь достигло шестнадцати – всего на четыре больше, чем у Медведя, а если считать переселение на шоссе М23 и оттуда, то всего на два. Учитывая, что я был старше Медведя на два десятка лет, ему пришлось намного хуже, и теперь его чутье улавливало малейшие намеки на упаковывание вещей. Купив новый фен или компьютер, мы спешили замести следы: у Медведя и так сложились двойственные отношения с картонными коробками, а после переезда в «Дьявольский домик» они стали едва не садомазохистскими. По его мнению, было лишь два варианта действий при виде коробки: писать на нее, если коробка – знак очередного переворота в твоей жизни, и свернуться в ней клубочком, если коробка пришла с миром. Иногда можно было забить на все и сделать одновременно и то и другое.