История нового имени - Элена Ферранте (2012)

Я стала бояться ошибок; мне казалось, что я ни предприму, все только напорчу. Я искала встречи с Антонио, подкарауливала его возле дома, ходила к нему на работу, но он старательно меня избегал. Тогда я пошла в колбасную лавку, поговорить с Адой. Она обдала меня холодом и сообщила, что ее брат не желает меня видеть. С тех пор, сталкиваясь со мной на улице, она отворачивалась и переходила на другую сторону. Теперь, когда занятия закончились и не надо было вскакивать по будильнику, я просыпалась с тяжелой головой. Вначале я хотела почитать книги, которые передала мне профессор Галиани, но они показались мне скучными и малопонятными. Я брала в передвижной библиотеке романы, которые глотала один за другим, но скоро и они мне надоели. Герои этих романов жили насыщенной жизнью и вели глубокие беседы – их призрачное существование было полнокровнее моей реальной жизни. Иногда я сама себе казалась призраком. В этом сумрачном состоянии я несколько раз ходила к школе, надеясь встретиться с Нино, который сдавал выпускные экзамены. В день письменного экзамена по греческому я терпеливо ждала его несколько часов. Когда на ступеньках школы появились первые школьники с учебниками под мышкой, из-за угла вышла та самая красивая и ухоженная девушка, которая целовалась с Нино. Она встала в нескольких шагах от меня, я на минуту представила себе, какой уродливой нищенкой выгляжу рядом с ней, и быстро ушла.

Мне нужна была хоть какая-то поддержка, и я побрела к Лиле, хоть и понимала, что совершаю очередную глупость. Я ведь даже не рассказала ей, что вместе со Стефано была у портнихи. Почему? Может, мне нравилась роль миротворца, навязанная мне Стефано, и я думала, что, сохранив в тайне наш визит на Реттифило, сумею в ней преуспеть? Или я боялась обмануть доверие Стефано и предпочитала предать подругу? На этот вопрос у меня не было ответа. Не то чтобы я сознательно приняла решение молчать. Просто сначала я поддалась сомнениям, а потом стало поздно: раз уж не призналась сразу, что толку к этому возвращаться, только все усложнишь. Совершить ошибку легко. Я искала оправданий, которые убедили бы ее, но беда в том, что меня-то они не убеждали. В глубине души я понимала, что поступила подло, и продолжала молчать.

По поведению Лилы нельзя было догадаться, знает она об этом эпизоде или нет. Она принимала меня у себя, словно ничего не произошло, я по-прежнему мылась у нее в ванной, красилась ее косметикой. Когда я пересказывала ей прочитанные романы, она не проявляла к ним интереса, зато охотно делилась со мной сплетнями о знаменитых артистах и певцах, почерпнутыми из журналов. О себе она предпочитала не говорить вовсе. Порой я замечала у нее новый синяк и пыталась навести ее на разговор о ее отношениях со Стефано: может быть, он бьет ее по каким-то своим причинам, может, у него трудности и ему нужна помощь… Она смотрела на меня с насмешкой, пожимала плечами и переводила разговор на другую тему. Вскоре я поняла, что, хоть она и решила не прогонять меня, с откровенностью между нами было покончено. Неужели она все знала и считала меня предательницей? Я стала бывать у нее реже, надеясь, что она будет по мне скучать, спросит, почему я не прихожу, и мы наконец объяснимся. Она не спросила. Я не выдержала и снова зачастила к ней – она и тут не выразила ни радости, ни недовольства.

В тот жаркий июльский день я пришла к ней в особенно подавленном настроении, но ни слова не сказала о Нино и той девушке. Почему-то – такие вещи всегда происходят сами собой – постепенно я тоже перестала посвящать ее в свои личные дела. Лила была приветлива, как всегда, приготовила оршад и пригласила меня в гостиную. Я устроилась на диване, потягивая холодный миндальный напиток и злясь на грохот поездов, невыносимую жару и на все на свете.