В душевой мне пришла авантюрная идея. Зачесав волосы в хвост и набросив на голое тело белую шифоновую тунику, я босиком прошлепала на палубу. В конце концов, хватит прятать свои преимущества!

Вопреки прогнозам Поля стояла идеальная погода. Яркое солнце окрасило море лазурными пятнами. Я оглянулась в поисках своего спутника. Сидя на бортике, Эрик снимал ножом с яблока кожуру.

– Ты сегодня безупречно одета, – заметил он, откладывая в сторону фрукт.

– В принципе, я почти раздета. Хотя это мало кого интересует.

Заигравший совсем иными огнями взгляд проник сквозь легкую ткань.

– Ошибаешься… Иди сюда, твоему образу не хватает завершенности, – добавил он, улыбнувшись.

– Очередной подвох?

Он покачал головой.

– Ладно.

Гордо продефилировав по палубе, я остановилась прямо перед ним. Повернув меня спиной к себе, Эрик неожиданно развязал тугой узел и начал медленно заплетать мои волосы.

Любовь сотни раз одаривала меня сумасшедшими минутами близости. Но миг, в котором мужчина заботливо укладывает твою густую копну в косу, пожалуй, оказался самым трогательным.

Я бесстыдно вздрагивала от каждого нового прикосновения, чувствуя затылком искушенный взгляд, сантиметр за сантиметром исследовавший мою кожу.

– Так лучше, – шепнул он, заправляя короткую непослушную прядь мне за ухо, и от этого шепота у меня сладко перехватило дыхание.

При расставании с Робом мое слабоволие кричало в страхе: «Никогда, слышишь, никогда тебе не отдаваться так самозабвенно другому!» Но как только набухший член Эрика невольно уперся в мои напряженные ягодицы, тело, позабыв в одночасье все одинокие, тоскливые вечера, неистово затрепетало вновь. Я стояла в молчаливой покорности и думала, что ни минутой больше не смогу выносить это томление.

– Вот предатель, – смущенно засмеялся Эрик, а потом взял меня за руку и просто сказал: – Пошли.

– Буду развратно и громко кричать, – хмыкнула я, пытаясь из последних сил совладать с собой.

– Кричи себе на здоровье, это мне не помешает.

Сложно передать словами все пережитое мною в первую нашу близость. Растерянная, обласканная, вылизанная до чистоты, я расплескивалась снова и снова, распластавшись на белых простынях, а крепкие плечи грациозно взмывали надо мной, словно крылья пленительного демона…

Я намеренно упущу все подробности того соития. Не хочу облекать в грубые термины виртуозность Эрика. Это только уничтожит тайну, унизит и предаст извечный зов любви, без которого люди всего лишь «безродные скитальцы, живые мертвецы с отсрочкой, ожидающие своего часа».

После мы лежали – бесстыже расслабленные, усталые, восторженные, в блаженной истоме сцепившись ногами, такие близки и родные, словно вечно были вместе.

– Ты куришь? – спросил Эрик.

– Нет. Бросила.

– А я бы покурил…

ГЛАВА 10

Вместо запланированных пяти дней мы путешествовали почти две недели. Где только ни побывали, в какие дальние точки Лазурного Берега ни заносила нас любовь. Мы загорали на чарующих белых скалах марсельских бухт-каланок, что, подобно северным фиордам, растянулись вдоль побережья на десятки километров. Покупали свежую рыбу на базаре в Ницце, отдыхали на деревянной скамье возле легендарной виллы Эфрусси де Ротшильд в одном из самых живописных городков мыса Сен-Жан-Кап-Ферра. Каждое место имело свое неповторимую атмосферу, оставляло в памяти неизгладимый след, но настоящее свечение и красоту им придавала моя перерожденная душа. Эрик все время был рядом, спокойный, улыбчивый, уверенный в себе. Когда твой мужчина знает, чего хочет, ты становишься настоящей Афродитой, выходящей из пены морской.

Море в те дни было главным нашим свидетелем. Сколько осталось в нем стонов, смеха и соленых поцелуев. Закаленные солнцем, пропитанные бризом, посеребренные лунным светом, мы счастливо летели под парусами, зная точно: разлука может скалиться только издалека.