Кто-то аккуратно берет меня за шею, помогает отделить тело от постели. Струя воды заливается в горло. Я кашляю, вода вытекает из носа. Снова струя. Я словно водопад. Гадкое пойло проникает в недра моего организма, жжет желудок, словно кислота. Мне хочется послать всех, но я не могу проронить ни слова. Меня снова опускают на кровать, и я уплываю в страну заходящего солнца на лунной пироге…

Где-то далеко отсюда, в стране ленкоранских акаций, шумных моряков на пристани и изматывающей сиесты, я вижу девушку – душистую, как лоно молоденькой женщины, желанную, как первый снег, прозрачную, как крылья стрекозки… Она могла бы быть мне любовницей или подругой. Могла бы быть… Но ее нет. Нет так же, как и меня с моими буднями и надоедливыми мыслями в ее стране ленкоранских акаций, шумных моряков и изматывающей сиесты… И я плачу из-за несбывшихся надежд, из-за иллюзий и снов, из-за ушедшей юности и утраченной мечты…

– Какой сегодня день?

– Не важно.

– Мне было нехорошо.

– Это еще мягко сказано. Горячка, воспаление легких.

– Наверное, в зеркало лучше не смотреть?

– Пожалуй, пока не стоит.

Я понимающе закивала головой.

– Помнишь, как раньше по утрам мы встречали рассвет, лежа на мостовой, раскинув в стороны руки, пытаясь вобрать всю свободу мира? Ты тогда все твердил: «Однажды мы скинем одежды и заставим солнце взойти на небо по нашим телам».

– Когда-нибудь это произойдет.

– Ты возмужал.

– Не жди, что в ответ я скажу: «А ты, дорогая, все такая, как прежде».

– Не жду.

Джудит усмехнулся.

– Ты всегда был смелым.

– А ты благодарным слушателем.

– Теперь все изменилось, – вздохнула я.

– Ничего не изменилось. – Он нежно пригладил мои волосы. – Такие же мягкие, такая же родная.

Я отвернулась к стене, закашлялась, пытаясь справиться с чувствами. Джудит переменил тему.

– Пока ты лежала в отключке, заходили Сиси с Робом. Хотели забрать тебя к Элизабет. Но Стефания грудью защищала твое безжизненное тело, крича, что не даст забрать в эту преисподнюю, иначе ты там точно преставишься.

– О, милая Стефания! Наделала же я тут шума.

– Все нормально. Давай-ка лучше поправляйся. Без тебя ужасно скучно.

ГЛАВА 11

С тех пор я действительно изменилась. Вместе с локонами каштанового цвета в мусорный бак отправились и депрессия с тоской. По крайней мере, так мне в ту пору казалось, и эта уверенность придавала сил. Переступив через горечь обид, я снова наладила отношения со всеми прежними приятелями, сумев простить тех, кого считала виновниками своих бед. Затворничеству пришел конец. Возобновились посиделки у Сиси. Как прежде, меня восхищало умение подруги дышать полной грудью и собирать вокруг себя самых неординарных людей. Не каждому судьба дарит такие завидные качества! Время от времени к Бет забредал Роб, зачастую с бутылкой в руках, но в нем больше не было ни агрессии, ни озлобленности, а может, во мне исчезла ненависть к этому человеку. Обычно под конец вечера, когда все гости расходились, мы впятером – я, Роб, Сиси, Джудит и Ян – отправлялись на кухню, чтобы выпить чашку чая с джемом и поболтать по душам. В такие моменты нам казалось, что никогда не существовало долгой разлуки и ничего плохого между нами не происходило. Мы снова были вместе. Мы снова могли быть вместе!

А за окном шел снег. Как же незаметно пролетела осень! Удивительно, та зима дала нам второе рождение! Мы веселились, развлекались, обсуждали новые книги и пьесы, но уже совсем иначе – по-взрослому, без иллюзий и максимализма. И все же никто не хотел признаваться ни себе, ни другим в том, что беззаботные годы пролетели и, как бы весело нам ни было теперь, все это лишь отголоски уже прошедшего праздника. Поэтому мы старались не вызывать друг друга на откровения, предпочитая довольствоваться тем, что имеем.