Холодные сердца - Лайза Джуэлл (2013)

– Так странно, – проговорила она. – Даже не могу представить, что вы все жили там, как обычные нормальные дети, ходили в школу и все такое, имели друзей, ну а потом один за другим вы все оставили ее и она умерла в полном одиночестве. – Молли печально покачала головой. – Странно, – снова сказала она. – Я хочу сказать, ты можешь представить, что нечто подобное может произойти с нами четверыми? Нет, я серьезно. Вообрази, мы все четверо оставим тебя, перессоримся друг с другом, папа уйдет к какой-нибудь сумасшедшей, а ты впадешь в маразм и не позволишь никому входить в дом и обложишься газетами, сквозь которые потом будешь пробираться, как сквозь туннель. Подумай о нашем доме. Нашем прекрасном доме со всеми нашими прекрасными вещами. О’кей, мне, конечно, кажется, что у нас все чересчур аккуратно и идеально, но все равно у нас очень милый дом, мы живем там все вместе и мы так счастливы. И когда я стану взрослой, я хочу как можно чаще видеться с братьями, ходить к ним в гости и чтобы мои дети играли с их детьми. Я это вот к чему: ты не встречалась со своим братом и сестрой пять лет. С твоими родными братом и сестрой. С которыми ты в детстве жила под одной крышей и виделась каждый день. Я просто не понимаю. Как такое могло произойти, – она повернулась и посмотрела на Мэг своими огромными голубыми глазами, – так ведь неправильно?

Мэг включила поворотник и бросила взгляд в боковое зеркало, ее руки в это время крепко держали руль.

– Иногда, дорогая, – начала она, остановив машину, чтобы пропустить прохожих, – на некоторые вопросы у меня просто нет ответов.

Апрель 2000 года

Мэг брызгала солнцезащитный крем на кончики пальцев и смазывала руки, ноги, плечи, носы и колени трех маленьких детей, выстроившихся перед ней у бассейна. Молли получала свою порцию солнцезащитного крема, как если бы это была дорогая спа-процедура. Она стояла, выпрямившись, с закрытыми глазами и растопырив пальцы, и поворачивалась по команде. Элфи в качестве «жуткого» наказания досталось больше всех крема, он извивался, гримасничал и рыдал:

– Почему, мамочка? Почему?

Стэнли, самый младший, начал ходить уже в девять месяцев. Шесть месяцев назад, когда они намечали поездку в отпуск, это не входило в их планы. Предполагалось, что он тихонько будет сидеть в коляске. Вместо этого этот человечек размером с игрушку уже вовсю шлепал в кожаных ботиночках и воспринимал все как игру, игриво улыбался матери и пытался увернуться от ее прикосновений.

Трое детей выстроились перед Мэг в шеренгу по росту и по возрасту: четырехлетний, почти трехлетний и почти годовалый. В такие моменты она больше походила на военного командира. Иначе было нельзя. Билл же, самопровозгласив себя гражданским лицом, лежал напротив них на шезлонге, держа перед лицом книгу в мягкой обложке, чтобы защитить его от нещадно палящих лучей греческого солнца.

– Нужна помощь? – спросил он именно в тот момент, когда Мэг уже закручивала крышку тюбика. Она притворно сладко улыбнулась и ответила: – Нет, дорогой, все в порядке, отдыхай.

Он знал, что она паясничает, но, с другой стороны, он понимал, что если хочет продолжать лежать и читать книгу, то не должен замечать всей этой суеты.

– Могу я уже идти плавать? – спросила Молли.

– Нет, дорогая, – ответила Мэг, – подожди, пока впитается крем.

Молли фыркнула и закатила глаза.

– И сколько еще ждать?

Мэг устало улыбнулась:

– Минут десять.

Молли опять фыркнула и снова закатила глаза.

Мэг присела на бортик бассейна, смочила водой Элфи, потом надула нарукавники Стэнли и сдавила их руками, чтобы проверить, не пропускают ли они воздух.

– Отлично, – сказала она, – а теперь давайте есть мороженое. Как только закончите, можно будет идти купаться. О’кей?

Все кивнули: маленькие ярко-рыжие головки ее сыновей и каштановая дочки.

– Дашь мне немного денег? – Она повернулась к Биллу.