Холодные сердца - Лайза Джуэлл (2013)

Рори и Кайли на самом деле больше не могли выполнять это предписание. Oни постоянно злились друг на друга, огрызались, отпускали в адрес друг друга колкие комментарии, тем самым еще больше накаляя атмосферу. Ребенок то и дело плакал, и его отчаянные крики заглушали гул цикад, бренчание гитары, не говоря уже о неспешных беседах о жизни. Одним словом, они мешали этим жизнелюбивым людям хорошо проводить время, жить припеваючи и пребывать в состоянии неизменной экзальтации.

– Вот, – сказал Оуэн, открыв небольшой холодильник и передавая Рори холодную банку «Сан-Мигеля».

– Отлично.

Рори смотрел на маленькую банку пива в своей руке. Он несколько раз перекатил ее между пальцами, наслаждаясь нежданным «подарком», а потом задумался.

– Сегодня Пасха, – проговорил он.

– О, точно, – сказал Оуэн. – Раньше ты как-то по-особенному проводил этот день?

Рори покачал головой.

– Нет. На самом деле, нет. Не могу сказать, что в нашей семье придерживались каких-либо религиозных традиций. Но мы всегда праздновали Пасху. Это был любимый день моей мамы.

– Был? – спросил Оуэн. – Она что, умерла?

Рори рассмеялся.

– Нет. Она совсем не умерла. Просто… – Он откупорил банку и слизнул выползшую из-под крышки пену. – У меня был брат-близнец. Он покончил с собой. Прямо в день Пасхи.

Оуэн поморщился.

– Дерьмово. Сколько ему было?

– Шестнадцать. Только исполнилось. Он повесился. Да, вот так. – Рори уже больше не злился на Риза. За эти несколько лет, проведенных в Испании, в какой-то момент, – он даже не мог сказать, когда точно это произошло, – он перестал сердиться. Просто сейчас ему было грустно, грустно, что он никогда не интересовался, чем жил Риз, чем занимался, с кем общался и почему покончил с собой. Ему было грустно, что Риз никогда не станет отцом и у него никогда не будет любимой девушки. А у Рори никогда больше не будет брата. Он жалел, что злился на него вместо того, чтобы грустить из-за этой утраты. Ему было печально, что он никогда не сможет сказать ему, что сожалеет о том, что был таким никчемным братом.

– Дерьмово, – снова сказал Оуэн. – А почему он это сделал?

Рори пожал плечами.

– Понятия не имею, – ответил он. – Он даже не оставил предсмертной записки. И никогда никому ничего не говорил. – Плечи Рори поникли. – Так-то вот. Чертова Пасха. Черт бы ее побрал.

– Да, – сказал Оуэн, – понимаю. Это жестко, на самом деле жестоко. А как твоя мама перенесла это?

Рори улыбнулся.

– Моя мама… – начал он, толком не зная, что и сказать. – Ох, – сказал он, – моя мама очень необычный человек. Видишь ли, у нее есть собственный способ борьбы с подобными вещами. Она не похожа на других людей. Можно сказать, что она справилась с этим благодаря тому, что променяла моего отца на нашу соседку.

Оуэн приподнял бровь и забил косячок.

– Да ладно!

– Да. «Поздно распустившиеся лесбиянки», так она называет себя и ее. Как будто говорит о деревьях или цветах.

– И что, они живут вместе?

– Да. В нашем доме с детьми этой женщины. И моя сестра тоже там живет. А отец живет в другой половине дома.

– Ого! А где эта соседка жила раньше?

Рори рассмеялся.

– Они продали ее дом. А наш дом представлял собой два отдельных коттеджа, поэтому они просто снова поставили стену и стали ходить через другую дверь, а вещи отца перетащили на другую половину дома. Так что теперь он их сосед.

Оуэн усмехнулся.

– Как же я люблю слушать про семьи других людей, – сказал он. – Это всегда заставляет меня лучше думать о моей собственной. – Он прикурил косяк и затянулся. – А твоя сестра, сколько ей лет?

Рори прищурился.

– Ааа, Бет? Она почти на три года старше меня. И у меня есть еще одна сестра. Мэг. Она почти на пять лет старше. Она живет в Лондоне, и у нее куча детей.

– И раньше у тебя еще был брат.

– Да. – Рори грустно улыбнулся. – Был брат.

– Печально. Да.