Потому что преимущества от приезда отца после стольких лет разлуки намного перевешивали весь дискомфорт, связанный с необходимостью рассказать ему всю правду о своей жизни. Единственное, на что он надеялся, что отец не будет судить его слишком строго.

– О, боже мой, – услышал он слова Колина. – Боже мой. – Он бормотал это с полным ртом лапши, закатив глаза от удовольствия. – Эта самая невероятная пад-тай, какую я когда-либо пробовал в своей жизни. Ой… – Он поднес ко рту еще одну вилку. – Как сказать «спасибо» на тайском языке, Рори?

Рэк подал Рори его лапшу, а потом Рори и Колин устроились за столиком друг напротив друга и продолжили наслаждаться обедом вместе.

– Итак, – сказал Рори, – как все? Можно спросить?

Колин застонал, вытирая остатки жира с подбородка.

– Ты имеешь в виду маму?

– Ну да, в основном.

– Она в порядке, – сказал Колин. – Она все еще до конца не оправилась после переезда Бет. Я хочу сказать, что твоей сестре был тридцать один год, а твоя мать, видимо, ожидала, что она будет жить дома всегда…

– Думаю, что она считала, что мы все останемся дома навсегда. И никто из нас никогда не захочет жить где-то в другом месте.

Колин вздохнул.

– Знаю, знаю. Бедная мама.

– И как она без Вики?

– Не очень. Конечно, Вики все равно к ней приходит, остается в те выходные, когда девочки проводят время с отцом, и Мэг старается приезжать с малышами. Ну и я живу по соседству. Но в основном она одна, впервые в жизни.

– И в этом доме.

– Дом стал просто ужасающим. Это уже угрожает здоровью и безопасности ее жизни. Она полностью заполонила комнату, где жили девочки Вики и твою тоже в ту же минуту, как только они уехали. А через тридцать секунд после того, как Бет отправилась в Австралию, она завалила и ее комнату тоже. А потом дело приняло еще более тревожный оборот – она начала копить газеты.

– Вот дерьмо.

– Да. Я знаю. Я даже написал в телешоу.

– Какое телешоу?

– «Прачечная жизни». Ну, ты знаешь, на Би-би-си. Они чистят дома от хлама.

– Круто, – сказал Рори. – Ты сказал ей?

Колин закатил глаза.

– А как ты думаешь? Так или иначе, я сомневаюсь, что это к чему-то приведет, я даже не знаю, собираются ли они делать еще один выпуск. Но мне кажется, попробовать стоит. Я имею в виду, я просто на самом деле не знаю, куда обратиться. Мы все пытались что-то сделать: я, Вики, Мэг. Мы всегда стараемся убедить ее, придумываем новые и оригинальные способы расстаться с вещами. Но становится только хуже. Одним словом… – Отец пожал плечами и надул щеки. – Ну, наверное, в конечном итоге придется оставить эти попытки. Если человек сам не хочет помочь себе, что могут сделать другие… – Он грустно улыбнулся. – Я уже не уверен, что могу что-то сделать для нее.

Рори соскоблил остатки лапши из миски и облизал пластиковую вилку. Он вытер рот бумажным полотенцем и задумался о матери.

Здесь он был так далеко от нее и редко вспоминал о ней. Общее представление о проблеме одиночества пятидесятивосьмилетней женщины, живущей в пыльном убогом коттедже в самом центре Котсуолда, с трудом вписывалось в контекст его потной, шумной, беспокойной заграничной жизни.

– Я не виню тебя, – сказал Рори. – Вы не должны корить себя из-за нее.

Колин улыбнулся и бросил мятую салфетку в пустую миску.

– Постараюсь не делать этого, – пообещал он. А потом его лицо стало серьезным. – А как ты, мой мальчик? Что это за история с тобой, Кайли и вашей малышкой?

Рори застонал. Он опустил голову на руки, а потом буквально взревел. Малейшая мысль о Кайли и Тиа всегда казалась ударом ножа в грудь.

– Да нечего особенно рассказывать. Я давно ничего не слышал о Кайли. Но, с другой стороны, она не знает, где я, так что на самом деле я не жду от нее вестей. – Рори наклонился к отцу, готовясь задать ему следующий вопрос. – Вы… ты общался с ней в последнее время?