Холодные сердца - Лайза Джуэлл (2013)

Рори было странно наблюдать за своим другом, боссом, которого видел каждый день в течение последних четырех лет, глазами другого человека. Он почувствовал замешательство и необъяснимую грусть.

Музыка за дверью кабинета становилась все громче. Рори услышал, как у входа в клуб начинают фильтровать девушек. Оуэн улыбнулся ему.

– Выглядишь, как босс, – сказал он. Потом встал, снова пожал руку Колина, улыбнулся так, что на его щеках заиграли ямочки, и пожелал ему удачи. Рори вывел отца из кабинета и направил в сторону входной двери. Девушки уже оделись для работы: они щеголяли расшитыми стразами бикини. Они извивались, стонали, хрипели, касались светлых волос Рори. Он повернулся к отцу. Колин посмотрел на него и спросил:

– Ты оставил Кайли и ребенка из-за него?

Рори не ответил.

– Господи, Рори. Этот человек – просто шут! Да ты посмотри на него! «Я не доверяю кому ни попадя». – Колин расправил плечи, передразнивая Оуэна. – Кем себя возомнил? Тони Сопрано?

Колин рассмеялся.

– Он мой друг, – спокойно ответил Рори, отсоединив бархатную веревку, загораживающую вход в клуб и помахав двум молодым людям в рубашках регби.

– Ты думаешь? – спросил Колин. – Он не похож на парня, который имеет друзей.

Рори пожал плечами.

– У него нет друзей. Но у него есть я. Мы как братья… – Колин бросил на него странный взгляд. – Мы родственные души. Это странно. Я не могу это объяснить.

Колин продолжал с интересом смотреть на сына.

– А это место, этот бар, здесь ведь трахаются, верно?

– Ну да. Довольно часто.

Колин снова рассмеялся и начал раскачиваться на пятках, его взгляд устремился в потемневшее небо, как будто он мог там увидеть какую-то подсказку.

– Довольно часто, – повторил он. – Понятно. – Он вздохнул и опустил взгляд на землю. – Ох, сын.

– Что?

– Да ничего! – воскликнул Колин. – И ради этого ты бросил Тию. Кайли… Господи, Рори. Какого черта тебе нужно?

Рори махнул рукой, разрешая пройти относительно трезвому парнишке в потертых ботинках.

– Я ничего не ищу.

Колин кивнул. Он мгновение смотрел на сына, будто хотел что-то сказать. Через минуту выдохнул.

– Тем лучше, – сказал он, – потому что здесь ты не найдешь ничего хорошего. – Он махнул рукой в сторону бара, где стояли молодые люди, ожидавшие получить разрешение на вход. – Ты не найдешь здесь вообще ничего.

– О боже. – Мэг уронила свою косметичку на коврик и наблюдала за сценой, разворачивающейся перед ней. Из-за нее выглядывали трое ее детей, которым тоже было интересно, куда же смотрит их мама?

– Что? – спросила Молли. – Что, все так плохо?

– О боже, – повторила Мэг.

Молли протиснулась мимо нее.

– Дай мне посмотреть, – настаивала девочка. Она остановилась в замешательстве перед Мэг и проговорила: – О боже мой.

Она повернулась к Мэг:

– Я не хочу туда входить, мамочка. Я просто не могу. Разреши мне пойти к дедушке? Пожалуйста.

– Нет, – отрезала Мэг. – Нет, пока мы не поздороваемся с бабушкой. Давай. Мальчики! – крикнула она малышам, которые разбрасывали на тропинке гравий.

На какое-то время все замолчали.

Мэг впервые после Рождества приехала в отчий дом. Прошло уже шесть месяцев, как уехала Вики, и четыре месяца, как с этого тонущего корабля дезертировала Бет. За эти четыре месяца Лорелея, казалось, полностью вывела из строя кухню. Папа предупредил Мэг, что ничего хорошего она там не увидит. Но тем не менее моральная подготовка Мэг оказалась недостаточной, невозможно было видеть, что мать сотворила с сердцем их дома.

Деталь, которая поразила ее больше всего: кухню попросту не было видно. Драгоценная оранжевая кухня, где они готовили мясо, сушили зимние перчатки и мокрые носки, нагревали кастрюли с молоком перед сном, полностью исчезла под грудами белья и картонных коробок.