Холодные сердца - Лайза Джуэлл (2013)

– Боже мой, мама. Я хочу сказать… о господи! – Мэг с трудом могла нормально дышать. Живот и грудь как будто сжало тисками, в голове, мешая думать, клубился зловонный зеленый туман. В данный момент ей в голову не приходило ни единого слова. Вернее, там застряла всего одна мысль – развернуться и уйти. Прямо сейчас. Упаковать все вещи и снова посадить всех в сверкающую чистотой и благоухающую (когда у вас трое маленьких детей, чистить салон нужно, по крайней мере, раз в месяц, иначе в обивке заводится всякая гадость) машину и на максимальной скорости поскорее укатить в Лондон.

Она подумала о своем уютном доме на Кентиш-Таун-роуд. О двух тысячах с хвостиком квадратных футах сверкающих ламинированных полов, о безупречно чистых кремовых коврах, об аккуратных рядах контейнеров с вещами на полках в шкафах, о сияющих гранитных поверхностях кухни. Подумала о своих блестящих окнах – согласно контракту, раз в сезон их моют профессиональные мойщики, вспомнила свои любимые жалюзи – она лично чистит их зубной щеткой, удаляя скопившуюся пыль. Вспомнила свою ежемесячную борьбу с лишними вещами. В эти дни дети обычно стонали, а Билл смотрел на нее так, будто она съехала с катушек, – мол, зачем тебе это нужно?

Потом она снова посмотрела на мать, погребенную под этой грудой дерьма, и ей стало легче. Нет, в этой семье чокнутая не она одна. Что бы ни говорили родственники. Вот оно, помутнение рассудка. Вот здесь.

– В какой бардак ты превратила свой дом? – обратилась она к матери, гордо расправив плечи.

Лорелея лишь поежилась, как будто ей было наплевать. Но потом со вздохом ответила:

– Да я и сама знаю. Скажем так, я нахожусь в процессе работы.

– Мама! Какой процесс, какая работа?! Не надо больше обольщаться, называя этот бардак смешными названиями. Это просто кошмар какой-то. Это ужас. Я сейчас же позвоню в местный совет.

Отец предупредил ее, мол, «ты полегче». Увы, «легче» было не в ее репертуаре. Впрочем, она тотчас поняла, что хватила через край: Лорелея медленно побледнела, брови ее насупились, пальцы сжались в кулаки.

– Только посмей, сука! – процедила она сквозь зубы. – Только посмей!

Почувствовав, как сзади ее крепко обхватили детские руки, Мэг поспешила вывести детей из комнаты.

– Подождите здесь. Всего минутку. Я сейчас вернусь. Кстати, если хотите, можете пока поиграть в саду. Хорошо?

С этими словами она вернулась в комнату матери.

– Мама, я прошу тебя, не ругайся при детях.

Лорелея хмыкнула и сложила руки на груди.

– Я хочу вывести их поиграть в сад. Ты пойдешь с нами?

И вновь невнятное хмыканье.

– Ну, хорошо скажем так – я больше не могу здесь находиться. Ни секунды. При виде всего этого… – Мэг нашла в себе силы прошептать, – дерьма мне становится дурно. Мы проехали полстраны, чтобы проведать тебя, так что будь добра выйти на улицу. Договорились?

Лорелея со вздохом кивнула.

– Да, но сначала я должна дождаться, когда высохнут ногти, – заявила она. При упоминании о ногтях ее настроение явно улучшилось. Она вытащила одну свою длинную ногу, над грудой вещей появилась ее стопа, и, пошевелив пальцами перед носом Мэган, улыбнулась желтозубой лошадиной улыбкой.

– Нет, ты только посмотри, какой цвет. Ярко-алый. Божественно, не правда ли?

Спустя десять минут мать вышла в сад. Увидев ее, Мэг невольно состроила страдальческую гримасу. Лорелея с опаской шагнула в заднюю дверь, как будто за ней ее поджидали медведи или волки. На ней был мешковатый, в радужные полоски кардиган из ангорской шерсти, в котором она проходила едва ли не всю свою жизнь. К кардигану она надела розовые легинсы в цветочек, которые, правда, болтались на ней. На ногах домашние тапки леопардовой расцветки с меховой опушкой. Длинные седые волосы собраны на макушке и заплетены в косу, спадавшую на спину наподобие грязной веревки.

Заставив себя улыбнуться, Лорелея осторожно ступила на мощеную дорожку.