Англичанка - Дэниел Силва (2013)

– Да, он самый, – уверенно произнес Габриель. – Человек, для которого вы доставили груз с Корсики на материк. Поль сказал, что лучше вас никого нет и что если мне надо перевезти куда-то ценный товар, то вы пригодитесь.

На лице француза отразилось сразу несколько противоречивых эмоций: смятение, подозрение и, конечно, жадность. В конце концов победила жадность. Отступив в сторону, он движением глаз пригласил Габриеля в каюту. Габриель не спеша приблизился к двери, на ходу осматривая интерьер, ища, где Лакруа оставил спортивную сумку – та лежала на столе, рядом с бутылкой перно.

– Не возражаете? – спросил Габриель, кивнув в сторону открытой двери в каюту. – Дело такое, не хотелось бы, чтобы кто-то случайно подслушал.

Лакруа помедлил секунду, затем отошел к двери и закрыл ее. Габриель тем временем встал у стола, на котором лежала сумка.

– Что за работа? – спросил, оборачиваясь, Лакруа.

– Очень простая. Займет всего несколько минут.

– Сколько?

– Вы о чем? – изобразил замешательство Габриель.

– Сколько денег предлагаешь? – пояснил Лакруа, потирая большой палец об указательный.

– О, я предлагаю нечто более ценное, чем деньги.

– Что же?

– Твою жизнь. Видишь ли, Марсель, сейчас ты расскажешь, что твой приятель Поль сделал с англичанкой, иначе я порежу тебя на мелкие кусочки и скормлю рыбам.

***

Израильская система рукопашного боя крав-мага не славится красотой движений, однако и создавали ее не в эстетических целях. Ее главная задача – как можно быстрее обезвредить или убить противника. В отличие от многих восточных систем, она не запрещает пускать в ход тяжелые подручные предметы против соперника, превосходящего тебя массой и физической силой. Напротив, инструкторы поощряют в студентах изобретательность, учат применять все, что ни попадется под руку. Давид не боролся с Голиафом, любят говорить они. Давид поразил врага камнем и лишь затем отсек ему голову.

Вместо пращи и камня Габриель выбрал бутылку перно – схватил ее за горлышко и метнул, будто кинжал, в лоб перешедшему в атаку Лакруа. Бутылка угодила французу в лоб и рассекла кожу над тяжелыми бровями. Голиаф сразу же рухнул ничком, но Лакруа остался стоять – правда, нетвердо, и Габриель тут же метнулся к нему. Всадил колено в открытый пах, ударил под дых, а после метким ударом локтя сломал челюсть. Обрушив другой локоть на висок, опрокинул Лакруа на пол.

Габриель нагнулся проверить пульс на шее француза, затем, подняв взгляд, увидел в дверном проеме Келлера. Тот улыбался.

– Очень впечатляет, – сказал Англичанин. – Перно – особенно милый штришок.

11

У берегов Марселя

На рассвете дождь прекратился, однако мистраль по-прежнему нес с собой холод и сырость. Ветер пел в снастях лодок на приколе в Старом порту и обдувал палубу «Лунного танца», который Келлер умело вел по направлению в открытое море. Габриель постоял с ним на открытом мостике, пока берег не исчез за горизонтом, а после спустился в кубрик, где на полу, лицом вниз, лежал Марсель Лакруа: руки и ноги ему связали серебристым скотчем, которым заодно заклеили рот и глаза. Габриель перевернул его на спину и одним резким движением сорвал полоску скотча с глаз. К тому времени француз пришел в себя, и в его взгляде читалась одна только ненависть – и никакого страха. Келлер оказался прав: его так просто не запугаешь.