Слезы темной воды - Корбан Эддисон (2015)

– Мне неловко об этом спрашивать, миссис Паркер, но это важно для дела. Вам вернули деньги, которые вы передали пиратам?

Она кивнула, вспоминая ненастный декабрьский день, когда представитель ФБР вернул ей портфель с наличными.

– Вернули, но это не имеет никакого значения. Нам нужны были не деньги, а наши близкие.

Обвинитель бросил взгляд на присяжных.

– Разумеется.

Затем в течение получаса Баррингтон расспрашивал ее о последующих событиях: похоронах Дэниела, медицинской помощи Квентину, сложностях, возникших из-за повреждений его мозга. Она плакала, вспоминая день, когда Квентин понял, что его отец умер. Ванесса рассказала присяжным, как открытки и письма Дэниела помогли ему выйти из тупика отчаяния. А потом она рассказала им об Ариадне, о том, как она стала для него путеводной звездой и вдохновила его на новые плавания. Встретив взгляд девушки, она поняла, что до сих пор ни разу не говорила ей об этом. Она увидела, что Ариадна тоже плачет. «Мне нужно быть с ними более открытой, – подумала Ванесса. – Мне нужно быть со всеми более открытой».

– А правительство вернуло вам что-нибудь с яхты? Что-либо, принадлежавшее Дэниелу?

– Да, – кивнула Ванесса. – Шкатулку, которую ему подарил перед отплытием его отец.

Баррингтон взял коробочку у Кертиса и передал ее Ванессе.

– Эту шкатулку?

– Да. – Ванесса подняла ее, показывая присяжным. – Она из Занзибара.

– В шкатулке было что-нибудь? – мягко спросил Баррингтон.

– Там было письмо, – сказала она и, подняв крышку, вынула сложенные страницы. – Оно не закончено. Я бы прочитала его вам, но оно очень личное. Перед тем как Дэниел ушел в плавание, мы с ним переживали не лучшие времена. В этом письме он просит у меня прощения.

Выждав секунду, Баррингтон спросил:

– Может быть, вы хотите прочесть какое-нибудь другое письмо?

– Да, – ответила Ванесса и, когда Баррингтон взял письмо у Элдриджа Джордана, прибавила: – Это последнее письмо, которое Дэниел прислал мне перед захватом яхты. Оно давало мне надежду в самые тяжелые минуты.

Она вдохнула, чтобы собраться, и начала читать. Перед слушателями предстал Ла-Диг, каким его описывал Дэниел: солнце, песок, гранитные валуны, на которые взбирался Квентин, ветер, море и то ощущение свободы в беспокойном мире, которое они давали. Когда речь зашла о Квентине, она встретилась с ним взглядом и впервые произнесла эти слова ему:

Мальчик, который раньше ползал, как гусеница, превратился в бабочку. Он ожил, Ванесса. Я не встречал человека более живого, чем он. Он красив, он силен, он умен и талантлив. Оставшуюся часть пути он может преодолеть сам, и я не сомневаюсь, что он добрался бы до дома без меня.

И в этом я вижу больше твою заслугу, чем свою. Он, как и ты, видит сердца людей. Он глубоко сочувствует чужой боли. Когда-то я боролся с собой, чтобы полюбить его. Теперь я смотрю на него снизу вверх. Я бы хотел быть таким, как он. Может, когда-нибудь буду. Но, даже если это никогда не случится, меня утешает то, что хотя бы тут я никого не подвел. Я не подвел нашего сына.

Кем он станет в этой жизни? Только время знает. Но я верю, что своим детям он будет рассказывать истории лучше, чем та история, которую я рассказываю тебе сейчас. Он настолько пуленепробиваем, насколько это вообще дано человеку. Ничто не может его удержать. Он научился возвышаться над своими страхами.

Закончив читать, Ванесса посмотрела на присяжных и увидела, что все они растроганы. Она сложила письмо и услышала голос Баррингтона:

– Благодарю вас, миссис Паркер. Мне нечего добавить.

Пока Меган Деррик вставала, Ванесса пыталась угадать, о чем ее спросит представитель защиты, но Меган не стала подниматься на подиум.

– Миссис Паркер, – сказала она. – Я искренне сочувствую вашей потере. У меня нет к вам вопросов.

Судья Маккензи повернулась к Ванессе:

– В таком случае можете вернуться на свое место.