Берег холодных ветров - Корнилова Веда, Корнилова Людмила (2014)

Уже заканчивая письмо управляющему, Мейлард почувствовал, что его мысли начали путаться, глаза закрываться, а перо в руках стало подрагивать. Похоже, дорогой кузен и тут остался верен себе — подал не простое вино, а с добавкой, парализующей волю… Во всяком случае, когда у Мейларда забрали готовое письмо, и подсунули другой лист, то парень безропотно принялся что-то писать под диктовку, почти не понимая смысла того, что же он, собственно, черкает на бумаге…

Пожалуй, это все, что помнит Мейлард. Потом прошел провал в памяти и ощущение чего-то жуткого и пугающего. Правда, у него еще оставались какие-то обрывочные воспоминания, будто его куда-то тащат, он лежит на траве, а что-то сдавливает его горло. Еще ему казалось будто он, несмотря ни на что, преодолевая боль и слабость, из последних сил все же борется за свою жизнь, а ему не хватает воздуха, и к нему тянется темная пустота…

Когда же Мейлард, наконец, очнулся после страшного и черного сна, то понял, что у него страшно болит горло, очень тяжело дышать, в ушах стоит тонкий звон, а голова просто-таки раскалывается от боли. Чуть позже молодой человек постепенно осознал и то, что он лежит на теплой земле, неподалеку поют птицы, а с неба, сквозь радостную зеленую листву светит жаркое летнее солнце…

— Я все равно не понимаю… — вздохнула Айлин. — Ну, выманил он вас куда хотел, показал свое превосходство… Если господину Лилронду нужны были только деньги, то для чего ему вас убивать? К тому же изображать это дело как самоубийство…

— Тут как раз все просто. Представьте себе ситуацию: я умираю, причем по собственной дурости, и все мое состояние переходит к Лилронду, как к ближайшему родственнику. Как это ни тяжело признавать, но на данный момент это ходячее дерьмо — моя самая близкая родня.

— В случае вашей смерти он бы и так все деньги получил! А это письмо насчет выдачи подателю чего целой горы золота как раз выглядит очень подозрительно! Десять тысяч золотых — это огромнейшие деньги, которые вы вдруг непонятно по какой причине отдаете вашему непутевому кузену, после чего сами, ни с того, ни с сего, умираете… По-вашему, никто не обратит внимание на подобную странность?

— Конечно, обратят, только у Лилронда, очевидно, было подготовлено какое-то серьезное обоснование этим фактам. А деньги ему, похоже, нужны позарез, тем более что между моментом моей смерти и тем временем, как он вступит во владение наследством, должны пройти кое-какие сроки, связанные с вопросами получения этого самого наследного имущества, которое так жаждет получить мой дорогой кузен. Да и без следствия, пусть и формального, тут не обойдется, а эта процедура может длиться до нескольких месяцев. Кроме того, всегда может отыскаться еще какая-нибудь отдаленная родня, из числа тех, кого называют десятая вода на киселе, но которая, тем не менее, желает получить свою крошку от наследства. Завещания у меня на данный момент не составлено, так что с передачей имущества новому владельцу все может оказаться совсем не так просто и не настолько быстро, как бы хотелось кузену Лилронду. А значит он, как человек, поднаторевший в темных делишках, еще до получения известия о моей кончине желает получить по заемному письму хорошие деньги, чтоб ему было на что жить, пока крючкотворы будут улаживать всяческие шероховатости. К тому же у моего дорогого кузена общая сумма долгов явно перешла все допустимые пределы, и с этим надо что-то решать, во всяком случае, постараться оплатить хотя бы часть из долговых обязательств, а не то кредиторы могут наложить арест на все получаемое им наследство.

— Но самоубийство…