Берег холодных ветров - Корнилова Веда, Корнилова Людмила (2014)

Когда же молодая женщина вместе с сыном появилась на крыльце, то поняла, что на нее устремились взгляды каждого из тех, кто сейчас находился на дворе. Даже разговоры смолкли, только фыркают лошади, которых еще не распрягли, да из-за высокого забора доносится уличный шум. Что ж, эта тишина говорила о многом…

Конечно, всем давно известно, что в семье хозяев неладно, слышали и о том, что хозяйка отчего-то попала в немилость, а госпожа Шайхула, по сути, сейчас командует в доме… К тому же некоторые фразы из сегодняшнего разговора были слышны даже из-за закрытых дверей, ведь Тариан даже не думал сдерживать свой громкий недовольный голос… Слуги быстро соображают, что к чему, и подобные новости разносятся по дому со скоростью пожара, так что сейчас почти всем, находящимся на дворе, понятно, что хозяйке, вместе с сыном, показали на дверь.

Придерживая на плече лямки дорожного мешка и держа за руку сына, Айлин спустилась с крыльца и направилась к воротам. Кириан видел, что на них устремлены взгляды всех, кто был на дворе, и потому испуганно прижимался к матери — понимал, творится что-то неприятное, и это относится, прежде всего, к ним двоим.

Двор показался Айлин непривычно большим, а путь до ворот — слишком долгим, но она смогла перевести дух лишь после того, как за ними захлопнулись высокие резные ворота. Слез не было — вернее, они то и дело подкатывали к глазам, но Айлин усилием воли брала верх над очередным приступом отчаяния, решив про себя, что выплачется позже, когда окажется в родном доме. Кроме того, слезы могли перепугать Кириана, ведь ребенок и без того понимает — произошло что-то очень плохое, и сейчас все еще крепко держится за руку матери. На душе было горько и омерзительно, горло перехватывала обида, но надо было держаться — все же от дома Тариана до пригорода путь неблизкий, а им с сыном предстоит проделать весь путь пешком. Вдобавок ко всему по дороге можно встретить немало знакомых, тем более что время к вечеру, и многие люди сейчас отправляются в гости или на вечернюю прогулку. Не хватало еще, чтоб кто-то сказал Шайхуле, что видел, как ее бывшая невестка брела, поливая дорогу горючими слезами.

В то же самое время, наряду с отчаянием, в душе молодой женщины присутствовало и нечто, похожее на спокойствие: вместе с плохими новостями исчезла неопределенность, так долго мучавшая ее, и стало понятно, что муж все же сделал свой выбор. Правда, его это выбор, или свекрови — в этом они пусть они разбираются сами, а выставленная за порог жена встревать в это дело не собирается.

Айлин испытала облегчение еще и потому, что, наконец-то, исчезло чувство непонятной вины, которое терзало ее уже не одну седмицу. А, главное, не надо больше возвращаться в дом мужа, туда, где в последнее время даже слуги демонстрируют презрение к молодой матери и ее ребенку…

— Мама, — от горьких дум Айлин оторвал голос сына, — мама, я устал…

— Кир, договоримся так… — мать присела возле ребенка. — Я понимаю, нам еще идти очень далеко, но давай решим: сколько смогу — я тебя буду нести, а ты время от времени будешь идти сам. Согласен?

— Ладно…

По счастью, через какое-то время возле Айлин остановилась телега: это живущий в предместье знакомый гончар возвращался с рынка — вез нераспроданный товар, и, увидев идущих, предложил подвезти до дому мать с ребенком. Этот пожилой человек ни о чем не стал расспрашивать молодую женщину — кажется, при взгляде на них он и так все понял. Во всяком случае, старый гончар без всяких просьб довез их до дома, и, покачав головой, отправился дальше.

Впрочем, без долгих пояснений все поняла и мать, когда на пороге появилась дочь с внуком. Глядя на измученную дочку и тот небольшой дорожный мешок, который Айлин поставила у лавки, мать спросила:

— Я так понимаю, что это все? Конец твоей когда-то счастливой семейной жизни?

— Вот именно — все… — Айлин, присев на лавку, прижала к себе сына.