Квантовое зеркало - Дуглас Ричардс (2014)

Он понюхал свои пальцы, окрасившиеся в шафрановый цвет, но не почувствовал никакого запаха.

Уоксмен встревоженно взглянул на лейтенанта Джоргаса, сидящего в машине позади Алиссы и с озадаченным выражением рассматривающего собственную ладонь.

Сердце Уоксмена неистово заколотилось, когда он понял. Мир вокруг него завертелся волчком. Волна ужаса обрушилась на него, подобно цунами.

Он покойник! И Джоргас тоже. Вот так, почти мгновенно. Им обоим оставалось жить меньше минуты.

Им говорили, что Крафт не прибегает к смертоносным средствам, но это оказалось абсолютным враньем.

Их сделали, как слепых щенков! Крафт использовал тактику, которую они не смогли просчитать. Долбаный «ви-экс»! Самый мощный нейротоксин, который когда-либо был создан. Кошмарное вещество, которое редко применяли даже в самых горячих точках боевых действий, потому что он был классифицирован как оружие массового поражения, а отрицательная реакция мировой общественности на подобное оружие была слишком сильна.

«Ви-экс» редко встречался даже в зонах военных конфликтов. И было неслыханным, чтобы кто-то воспользовался им посреди Блумингтона в гребаном штате Индиана!

В памяти Уоксмена всплыл кадр из старого кино, когда-то виденного им, – лицо Николаса Кейджа, смотрящего на стеклянный шар, полный жидкого «ви-экса». «Если ты отнесешься к нему без уважения, – говорил Кейдж, – он убьет тебя в ту же секунду»[10].

«Это нечестно», – подумал Уоксмен, чувствуя, как в уголке одного глаза собирается слеза. Он питал невероятное уважение к этому веществу, но оно все равно убило его.

При нагревании «ви-экс» превращался в газ, но при комнатной температуре он был жидкостью – жидкостью, которая легко всасывалась через кожу. Крафт намазал ею обратные стороны ручек на дверцах машины. Он наблюдал за их мерами безопасности. Он знал, что Уоксмен и Джоргас будут касаться ручек, а Алисса – нет.

Эта тактика была однозначно отвратительной. Ужасающей. Это была трусость и жестокость, даже с точки зрения наемного убийцы.

Но она была, безусловно, блестящей, Уоксмен не мог не признать этого. И безусловно эффективной.

Как ни иронично, будь он в Иране или в Сирии, он выжил бы после такого. Он идентифицировал «ви-экс» как раз вовремя, чтобы успеть принять меры. В горячей точке в его заплечном ранце лежал бы автоматический шприц с противоядием. Сочетание атропина и диазепама, которое, если ввести его немедленно, могло бы спасти ему жизнь. Но он находился посреди долбаной Америки, и у него не было заплечного ранца. Все, что было, – это долбаный «Старбакс».

«Я приму латте с атропином и диазепамом, – подумал он, начиная утрачивать связь с реальностью. – И подайте их, пожалуйста, в шприце».

Он старался сохранить ясность рассудка, остановить вращающийся мир.

«Сосредоточься!»

Даже умирая, он мог действовать. Он загнал панику внутрь и неожиданно понял, что ему нужно сделать. Ему нужно снова открыть дверцу машины. Отдать ключи Алиссе Аронсон и предупредить ее, что нельзя касаться дверных ручек, а потом приказать ей уезжать прочь как можно скорее.

Но в тот момент, когда Уоксмен потянулся к ручке, содержимое его желудка выплеснулось у него изо рта на асфальт. Ему еще хватило времени, чтобы заметить, что Джон Джоргас, сидящий в машине, тоже сгибается в приступе рвоты и что лицо Алиссы Аронсон искажено ужасом. Но он не смог уже даже сказать ей «беги» – все его тело начало содрогаться в конвульсиях.

Несколько секунд спустя лейтенант Стэн Уоксмен рухнул на асфальт, сломав нос в двух местах.

Последней его мыслью – перед тем как нейротоксин вызвал паралич и отказ дыхательной системы – было абсолютное нежелание верить в то, что он умирает здесь, на стоянке торгового центра в Индиане, в луже собственной рвоты.

14