Всплеск внезапной магии - Диана Уинн Джонс (1992)

Зилла высоко подняла миску, и под столом обнаружился Маркус, слегка припудренный мукой – руки по-прежнему тянутся к миске, невинный взгляд устремлен на Зиллу с Амандой.

– Вот чертенок, – сказала Зилла. – Что, никто тебя не замечал целых пять минут? Да? – Она подняла его на руки, рассеянно проверив тугую джинсовую попу, не мокрая ли, и стряхнула муку с его волос, таких же рыжеватых, как и у нее.

Маркус закряхтел.

– Дать маме яд! – Розовая ладошка с растопыренными звездой пальцами потянулась к миске.

– Это никакой не мармелад, – профессионально перевела Зилла. – И тебе этого нельзя. Аманда, если мы поедем в ангар, придется взять Маркуса. Это не опасно?

– Ладно тебе, Зилла, ты наложила на него такую защиту, что до него даже Глэдис пальцем не сможет дотронуться, – сказала Аманда. – Да и атомная бомба не достанет, если уж на то пошло.

Зилла подавила порыв крикнуть: «Потому что, кроме него, у меня ничего нет!» – а также объяснить, что защитные чары нужны в основном для того, чтобы Марк, а следовательно, и жена Марка никогда в жизни не догадались о существовании ребенка.

– Я боюсь не за него, а того, что он сам там натворит, чего доброго, – ответила она. – Но если ты считаешь, что можно, поехали.

Они пристегнули Маркуса в детском кресле, Зилла села за руль и покатила – стиль вождения у нее был просто бешеный; впрочем, у нее во многом был такой стиль. Аманда, сжавшись на переднем сиденье, призывала на помощь богов сразу нескольких пантеонов и отчаянно жалела, что забыла, как Зилла водит, а то не стала бы и предлагать. Сама Аманда водить машину не любила. Удачно, что Зилле это так нравилось. Кроме того, она чувствовала, что в последнее время на Зиллу снова накатила тоска, и понимала, что сестре нужна смена обстановки. Но это – тут они как раз подрезали грузовик и обогнали его на повороте, какое счастье, что по встречной никто не ехал, – но это едва не заставило Аманду пожалеть, что два года назад она не бросила Зиллу на обочине. Если они сейчас из-за нее разобьются и погибнут, что будет с ракетой, с планами, с миром?

Дальше дорога шла по прямой. Зилла помчалась наперегонки с мотоциклом на скорости девяносто миль в час, смутно сознавая, что сестра все сильнее паникует. Сама Зилла каждый раз надеялась, что рискованная езда отвлечет ее, поможет направить мысли куда-нибудь подальше от безрадостной бездны, неустанно засасывавшей ее. Но надежда не оправдывалась. Даже Маркус не отвлекал. Дело не в том, что он постоянно напоминал ей о Марке, – просто с ним все было иначе. Когда Маркус родился, Зилла сделала открытие, что, оказывается, можно любить двух людей одинаково. Как будто в мозгу у нее обнаружилось дополнительное полушарие и там был Маркус, любовь всей ее жизни, ее самое драгоценное сокровище. А с ним сосуществовали все ее чувства к Марку – точно такие же. Говорят, время лечит, но Зилла думала, что это очень в ее духе – так и не научиться этому простому фокусу. За два года совершенно ничего не изменилось. Может, это как-то связано с тем, какой жуткий и напряженный был тот миг…

…и она обогнала мотоциклиста у самой развилки, обошла его по большой дуге справа и рассеянно увернулась от фуры с надписью «Бедфорд», шедшей по встречной. Аманда тихо ахнула. Маркус спокойно повернул голову, глядя, как водитель фуры крутит пальцем у виска. Ему нравилось, что встречные водители всегда так делают…

…тот миг, когда она узнала Марка в размытом отражении на дне глубокого колодца. И Поли рядом с ним – и она высасывала из него жизнь. Главный ужас был в том, что Зилла прекрасно понимала: Марк сам разрешает Поли так с собой обращаться. Он позволяет Поли забирать у него все восторженное, любопытное, живое, все то, что смеется и плачет, а Зилле остается иметь дело только с бледным, воспитанным, серьезным Марком. Чопорный – так она часто называла его про себя, когда они только познакомились. Точнее, даже педантичный, думала она теперь, пока мимо мелькали старые серые фабричные здания.