Трилогия о Фрэнке Брауне: Ученик пророка. Альрауне. Вампир - Ганс Эверс (1911, 1921)

– Это верно, – прошептал он; – мне снится каждую ночь кровь агнца. А жена говорит, что я встаю и брожу во сне.

– Не ты встаёшь, а пророк, живущий в тебе, – заметил Фрэнк Браун. – Он встаёт и творит во сне хвалу Господу Богу. Пьетро Носклер, ты – Божий избранник!

Американец едва держался на ногах под пристальным взглядом Брауна. Его руки дрожали, тонкая пена покрывала полуоткрытые губы. Но взгляд его светился гордым блаженством. Он уже не слышал, что ему говорил тот, другой, они созерцали великолепие Царствия Божия. Фрэнк Браун начал его раздраженно трясти.

– Приди в себя, Пьетро, я говорю с тобой. Ты должен слушаться, понимаешь ли, Пьетро?

Да, он должен был слушаться, – он это знал. Он чувствовали что чужеземец прогнал туман, застилавший ему до сих пор глаза, и указал путь, по какому он должен идти. Но именно за это он ненавидел его. Пьетро безгранично верил каждому слову своего собеседника, и в нем все сильней и сильней росло благоговейное уважение к самому себе, и в то же время перед ним сидела эта беззаботная собака и каждым взглядом, каждыми жестом показывала ему свое безграничное неуважение.

Он заскрежетал зубами. Отчего именно Фрэнк был послан к нему?

«Пути Господа неисповедимы», – прошептал он и беззвучно спросил:

– Скажите, доктор, что же мне делать?

– Принеси сначала вина!

Американец посмотрел на него, – его словно хлестнули плетью.

– У меня нет вина. В моем доме никогда не было ни капли, – ответил он.

– Если нет, то пойди купи у Раймонди.

Пьетро тяжело поднялся и вышел, как прибитая собака.

Он вернулся с вином.

– Пей и ты тоже!

Фрэнк пил и заставлял пить Носклера.

– Теперь ты меня лучше поймешь. Итак, слушай внимательно. Что ты делал до сих пор в Валь-ди-Скодра? Ты проповедовал веру, меж тем как здесь нет ни одного неверующего. Ты говорил о покаянии, меж тем как они задолго до твоего появления раскаялись в грехах. Ты заставлял их каяться в грехах открыто, перед всей общиной, а думаешь, что этого довольно для Господа? Ты убедил их отказаться от вина – бесспорно, это благое дело. Но верь мне, Пьетро, Бог требует большего. И те, кого ты учишь, тоже отвернутся скоро от тебя, они тоже ждут от тебя большего. Ты требовал от них борьбы с дьяволом и обещал им изгнать его. Но каким орудием? Молитвой и пением? Помни, Пьетро, дьявол не боится молитв и песнопений, и если ты хочешь одолеть его, то избери более действенное оружие! Апостол Павел сказал: «Я бичую и изнуряю тело свое….» Вот – путь, который нам указали святые!

Итак, возьми бич и истязай свое тело, Пьетро Носклер, ты же пророк Илия!

Фрэнк Браун умолк.

Американец не отрывал от него глаз; он шевелил языком и губами, но не произносил ни звука, – казалось, он потерял способность речи. Наконец, с большими усилиями, запинаясь, он проговорил:

– Скажи… скажи… кто ты?

– На, выпей, глупая скотина! Кто я – не твое дело, болван! Подумай хорошенько над тем, что я тебе сказал, – для твоей башки вполне хватит.

Они встал и собрался уходить.

– Вот ещё что я хотел сказать тебе, Пьетро. Тебя учили в Пенсильвании, что алкоголь – вредный яд, и что в нем сидит дьявол, – совершенно верно! – Он наполнил стакан и отпил глоток. – А теперь, мой пророк, прими из моих рук яд сатаны! Приложи свои губы туда, где я отпил.

Американец вскочил и оттолкнул его.

– Нет, нет, не хочу! Убирайся! Оставь меня!

– Я знаю, Пьетро, что ты не хочешь. Но ты должен. Слышишь: ты должен!

Он протянул свой стакан.

Дрожащими руками поднес его Пьетро ко рту, отпил глоток и выплюнул. Губы его жёг адский огонь.

– Ты должен выпить!

И мистер Питер пил.

Его ноги подкашивались, глаза выходили из орбит. Ему казалось, будто он глотал расплавленный свинец.

– Прекрасно! – сказал Фрэнк Браун. – Спокойной ночи! И вышел.

* * *