Сказания Меекханского пограничья. Память всех слов - Роберт М. Вегнер (2015)

– Потише… да… хорошая девочка… попытайся шевельнуть пальцами… еще раз… одновременно двигай ногами, пусть кровь циркулирует.

Это продолжалось долго, но в конце концов мурашки в теле сделались сносными. Деана попыталась сжать кулак. Саблю еще не удержать, но, по крайней мере, она уже ощущала каждый палец отдельно и могла ими шевелить.

– Кто остался в лагере?

– Ну что ж… Полагаю, наиболее доверенные люди нашего хозяина. Он бы не оставил абы кого. Мы должны приманить их сюда по одному и убить. Правда?

– Ты опять боишься?

– Извини. – Он улыбнулся странной гримасой, не переставая массировать ее руки. – Я изучал языки, культуры и обычаи разных народов, но их способы взаимного уничтожения как-то прошли мимо меня.

– К тому же твои шутки становятся дурными. – Мурашки уже ушли, но она не отдергивала рук. То, как он к ней притрагивался, было… приятным. Им осталось еще несколько минут, а такая ласка – как капли дождя в пустыне, важна каждая.

Она осторожно села, но голова все равно закружилась. Она получила свободу. Слабая, словно младенец, жажда крутила ей кишки, не хватало оружия, а товарищами ее были слепец и ребенок, но несмотря на это Деана чувствовала себя превосходно. Возможно, свобода ее сводилась к праву выбора, от чьей руки она умрет, но это все равно свобода, свобода человека, который перестал быть связанным куском мяса, бессильным против чужого прикосновения, злых слов. Она легонько улыбнулась и аккуратно вынула руку из хватки Оменара:

– Скажи князю, чтобы он крепко зажмурился. И не открывал глаз, пока я не позволю.

– Но…

– Скажи.

Несколько слов шепотом – и парень напротив нее зажмурился и заслонился руками так отчаянно крепко, что она почти рассмеялась. Ослабила экхаар и сняла его с лица.

– Скажи ему, что он не должен двигаться.

Слепец пробормотал короткую фразу, а Деана наклонилась и запечатлела на щеках и губах молодого князя три быстрых сестринских поцелуя.

Тот скривился, и на миг казалось, что он вот-вот расплачется, а потом машинально вытер щеки рукавом. Она тихонько хихикнула:

– Знаю, это мерзко, мои кузены реагировали точно так же, когда были в твоем возрасте. Теперь – ты.

Оменара она поцеловала медленней, неспешно. Теперь, когда ее уже не бросало в дрожь от его слепых глаз, он выглядел даже симпатично. И прикосновения его были чрезвычайно ласковы. Он казался более оробевшим, чем удивленным.

– Значит ли это то, о чем я подумал?

Она не ответила, занятая надеванием экхаара. Закончила и низко поклонилась одному и второму:

– Я была голодна – вы накормили меня, я страдала от жажды – вы напоили меня. Теперь один из вас пролил кровь, чтобы меня освободить. Вы мои лаагвара – товарищи по сражению. Никто не приблизится к вашей спине, пока я буду стоять позади.

Она села и еще раз внимательно на них посмотрела. Слепец и ребенок. Если бы кто-то сказал ей, что она именно перед ними произнесет подобные слова, Деана посчитала бы такого человека дураком. Но судьба любит шутки.

– Князь уже может открыть глаза.

Он послушался, подгоняемый тихим шепотом. Что-то негромко произнес и еще раз вытер рукавом щеки.

– Князь говорит, что ты первая девушка, которая его поцеловала. И что это было хуже, чем он мог полагать, но он прощает тебе. Спрашивает еще – что теперь?

Она взглянула на узкий вход в пещеру:

– Теперь мы начнем убивать.

Деана привлекла первого бандита криком и катанием по земле в притворном безумии. Когда он наклонился над ней, освободила руки из неплотно наложенных пут и убила его – быстро, вспоров горло обсидиановым лезвием так умело, словно это был ее собственный тальхер. Второй стражник заглянул в пещеру через минуту, обеспокоенный внезапной тишиной, но у нее в руках уже была сабля. И несмотря на то что она себе обещала, умер он быстро, с оружием, которое так и не успел вытащить из ножен.

В конце концов, она не была мстительна.