Уильям и Кейт. Love story. - Роберт Джобсон

Помимо этой гремучей смеси Уиллз с друзьями умудрились прикончить шесть больших бутылок шампанского «Дом Периньон» 1998 года по 450 фунтов за бутылку. Это была его первая вечеринка после разрыва с Кейт, о чем он и сообщил одному из друзей: «Я и вправду рад. Все прекрасно. Я собираюсь наслаждаться жизнью». На случай, если у кого-то оставались сомнения, он, как сообщалось, громко прокричал: «Я свободен!» — и исполнил свой вариант танца роботов, вроде того, какой исполняет ливерпульский футболист Питер Крауч после забитого гола. Наблюдателям со стороны такое буйное поведение принца могло представиться доказательством его грубости и эмоциональной черствости. Если он так радуется своей свободе, то почему он вообще так долго цеплялся за Кейт, почему намекал на серьезность отношений и всячески давал понять, что они должны привести к браку? В то утро Уильям рисковал в глазах публики превратиться из современного принца в обычного старомодного повесу.

Эта история определенно представляла принца совершенно в другом свете, казалось, что это совсем другой человек, не тот, который за несколько дней до этого вел трезвый разговор со своим отцом и со своей бабушкой. Ибо незадолго до того, как королева оставила Виндзорский замок и отправилась на два дня с визитом к графу Карнарвону в его Хайклерский замок в Беркшире, принц Уильям позвонил своей бабушке в Виндзор и рассказал про свое расставание с Кейт. Как и следовало ожидать, королева удивилась и даже немного расстроилась. «Королева посочувствовала им обоим, ей жаль, что так получилось, потому что больно будет им всем», — сказал один старший придворный.

Биограф королевской семьи Кристофер Уилсон описывает то время как «историческую глупость и абсолютный эгоизм со стороны принца». Историк Эндрю Робертс сказал, что королевское семейство совершило величайшую оплошность, упустив Кейт.

Честно говоря, единственная ошибка Кейт состояла в том, что она, как и Диана до нее, ожидала от своего любимого человека слишком многого. Уильяма окружало все больше и больше подпевал и льстецов, соглашавшихся с любым его словом и готовых выполнить любой его каприз. Сразу же после разрыва выяснилось, что среди знакомых Уильяма было немало таких, кто не стеснялся потешаться над матерью Кейт, особенно над тем, что она в свое время работала бортпроводницей. При появлении Кейт они, как им казалось, удачно острили, спрашивая, где запасной люк или когда прибудет тележка с напитками. Но даже если все это выдумки, в глазах общественности все равно начал складываться образ кутилы, окружившего себя снобами, которые, подобно грубым школьникам, высмеивают тех, кто ниже их по положению в обществе. Уильям пусть и несправедливо, но все равно рисковал потерять уважение, а некоторые считали, что его решение дурно скажется на его собственном будущем и на будущем монархии. В лице Кейт Миддлтон он обрел самую подходящую девушку, без всяких сомнений достойную занять свое место при королевском дворе. На какой-то момент всем показалось, что приток новой крови освежит старые институты монархии, приблизит ее к современности.

Сразу же после сообщений о размолвке королева и ее советники поспешили отвергнуть все обвинения в своем чересчур высокомерном отношении к девушке из среднего класса и к ее матери из простой семьи. «Я уверяю вас, что Ее Величество никогда даже не встречалась с миссис Миддлтон и определенно не могла высказывать подобные замечания», — говорил мне один советник.