Один из высокопоставленных сотрудников на том же курорте недвусмысленно дал мне понять, чего же на самом деле стоит ждать от принца и от его девушки. Этот человек сказал: «Принц прекрасно осознает, что делает; он не станет разбалтывать каждому встречному журналисту свои личные тайны, сколько бы ни выпил. Он всегда думает, прежде чем сказать. Все это было напоказ, чтобы сбить накал сплетен о нем и Кейт, это своего рода защита перед прессой».

Очевидное отсутствие всякого волнения со стороны Кейт также демонстрировало ту степень близости, какая связывала ее с Уильямом. Она, как и другие близкие его друзья, понимала, что он действует в ее же интересах, а не ради того, чтобы на следующее утро в газетах появились громкие заголовки. Когда дело доходит до прессы, у Уильяма по отношению к его друзьям включаются защитные инстинкты. И это понятно, если учесть то, что пришлось ему пережить. Смерть матери стала для него глубочайшим эмоциональным потрясением, и он, как и его раздражительный дядя, граф Спенсер, до сих считает, что «папарацци замучили принцессу до смерти».

Возможно, он так и не признал вины водителя Анри Пола, который 31 августа 1997 года сел за руль «мерседеса» Дианы пьяным, что и привело к аварии в туннеле Альма. В окружении принца до сих пор немало людей, которые при случае не преминут напомнить ему о том, что события, приведшие к гибели его матери, вообще не случились бы, если бы ее не преследовала пресса. Не было бы спешки — не было бы изменения планов в последнюю минуту, отчаянной погони, машины-прикрытия, то есть не было бы никаких поспешных и не всегда оправданных попыток уйти от папарацци, которые, если говорить по существу, представляли для Дианы меньшую угрозу, чем те люди, которые были приставлены ее охранять.

Поэтому неудивительно, что, имея за плечами такой печальный опыт, Уильям хочет во что бы то ни стало оградить Кейт от излишне пристального внимания некоторых не вполне добросовестных представителей прессы. Если для этого нужно порой сказать что-нибудь не совсем корректное, то так тому и быть. На самом деле Уильям впоследствии немного сожалел о том, что в тот вечер, под воздействием алкоголя, позволил себе смелые высказывания. Один источник из дворца позже сказал мне, что принц со смущением вспоминал то интервью и, усмехаясь, признавал, что он немного «погорячился».

Начиная с того вечера и до окончания пребывания Уильяма в Клостерсе Пэдди Харверсон взял под свой контроль все контакты принца с прессой. Он принял на себя роль одновременно молодой гувернантки и строгой тетушки, сопровождая принца во всех посещениях ночных клубов. Но как это часто бывает, ловить птичку этот «профессионал новостей» принялся уже после того, как она вылетела из клетки.

Харверсон, пожалуй, и не знал, что журналисты, не афишируя своего присутствия, уже более недели расхаживали по курорту, наблюдая за буйными выходками молодых принцев, в том числе и за тем, как Гарри переворачивал столы, пытаясь выхватить фотокамеры у журналистов, а затем бегал за ними, делал свои снимки и заливался от смеха. Отношения королевского семейства с прессой — особенно с так называемой желтой — всегда напоминали игру в кошки-мышки. Кроме того, это был так называемый королевский мальчишник, как его окрестили, то есть последние выходные, которые Чарльз проводил со своими сыновьями до своего бракосочетания с Камиллой в апреле 2005 года.

Через несколько дней я услышал совсем другую историю от одного надежного, пожалуй, в этом случае можно даже сказать более надежного источника, чем сам принц. Один из старших придворных в разговоре дал понять, что отношения между Уильямом и Кейт очень серьезные и что они стремительно развиваются. Это мне показалось очень похожим на правду.

«Отношения между ними быстро развиваются. То, что они держат все между собой и не открываются на публике, не означает, что их взаимные чувства утихают. Напротив, они становятся все сильнее», — сообщил мне этот человек.