Молот и «Грушевое дерево». Убийства в Рэтклиффе - Филлис Дороти Джеймс, Т. А. Критчли (1971)

Фрэнсис Нотт, показания под присягой. «Я заключенный. Умершего видел вчера примерно в половине четвертого дня живым и в полном здравии. Он спросил, можно ли ему повидаться с друзьями. Я ответил: не знаю. Сегодня утром примерно в половине восьмого ко мне во дворе подошел надзиратель Джозеф Беккетт и сказал, что Уильямс повесился и чтобы я поднялся в его камеру и вынул его из петли. Я тут же пошел. Обхватил тело руками и перерезал косынку. Часть ее осталась на шее, другая на перекладине, на которую в дневное время вешали постель и одежду. Перекладина находится в шести футах трех дюймах над полом. Я положил труп на спину на кровать. Уильямс остыл, судя по всему, был уже какое-то время мертв. Правая нога была закована в кандалы. Его, как водится в таких ситуациях, перенесли в так называемую камеру для повторного рассмотрения дела. Ничего подобного я не ожидал. Уильямс производил на меня впечатление вполне разумного человека и держался спокойно, когда со мной разговаривал».

Генри Хэррис, показания под присягой. «Я тоже здешний заключенный. Примерно в половине восьмого утра стоял у двери своей камеры. Пришел мистер Беккетт и велел помочь Нотту справиться с повесившимся мужчиной. Нотта я нашел на пороге камеры самоубийцы. Он сказал, что человек повесился на перекладине. Я вошел и увидел сам: он висел с косынкой вокруг шеи, конец которой был привязан к перекладине. Я помог Нотту его снять. Насколько помню, никогда до этого не видел покойников».

Уильям Хэссал, показания под присягой. «Я тюремный чиновник, работаю здесь больше трех лет. Покончивший с собой был помещен в тюрьму эсквайром Эдвардом Марклендом 24 декабря и оставался в заключении для повторного рассмотрения дела. Ему отвели соответствующую камеру и заковали правую ногу в кандалы. Я считал, что с ним не будет проблем. В тюрьму его поместили, как любого другого, кто находится под следствием. Утром двадцать пятого я зашел к нему спросить его возраст. Он ответил, что ему двадцать семь лет. Я заметил, что он оказался в трудной ситуации. Он заверил меня, что невиновен и надеется, что настоящего виновного скоро найдут. Я поинтересовался, чем он занимается. Он ответил, что был моряком и что он шотландец. Ростом Уильямс примерно пять футов восемь с половиной дюймов. Был одет в коричневое пальто на шелковой подкладке, синий сюртук с коричневыми пуговицами, синий с белым жилет, коричневые чулки из камвольной шерсти и ботинки. Был явно не атлетического телосложения».

Джозеф Беккетт, показания под присягой. «Я здесь надзиратель. Повесившегося закрыл вчера примерно без десяти четыре дня. Он был жив и здоров. Я спросил, не надо ли ему чего-нибудь. Он ответил, что нет. Пока находился в заключении, постоянно говорил, что надеется, что невинный не пострадает и все встанет на свои места. Утром между семью и восемью часами я открыл дверь камеры и обнаружил, что он висит на потолочной перекладине так, что ноги почти или даже касаются пола. Он повесился на шейной косынке, которую до этого носил. Я позвал Хэрриса и проследил, как он снимает покойника».

Затем к присяжным обратился коронер Анвин:

«Этот жалкий человек, являющийся объектом нашего дознания, был помещен в тюрьму по подозрению в том, что является одним из преступников, совершивших страшные и самые бесчеловечные убийства. И это подозрение весьма усилилось благодаря тому, что произошло. Усилилось до такой степени, до какой можно подозревать человека, который ради того, чтобы избегнуть правосудия, решился на самоубийство. Всякое лишение человека жизни – убийство, если не будет доказано обратное. Закон трактует самоубийство как наихудшее из убийств, и данный случай является явным самоубийством.

Я рассмотрел, как вели себя те, кому поручили содержание под стражей несчастного, который является предметом нашего интереса, и не нашел их вины. Оставляю это на ваше усмотрение.