Почему я отвлекаюсь. Как распознать синдром дефицита внимания у взрослых и детей и что с ним делать - Эдвард Хэлловэлл, Джон Рэйти (2011)

Это ошибочно, но неудивительно, ведь синдром дефицита внимания впервые был описан именно у гиперактивных детей, и наши знания о нем во многом базируются на исследованиях этой популяции. Сравнительно недавно ученые пришли к пониманию, что СДВ можно болеть и без гиперактивности, во всяком случае во взрослом возрасте, однако репутация успела прижиться, и устаревшие убеждения не торопятся сдавать позиции.

Современные данные свидетельствуют, что в мире множество детей и взрослых имеют полный набор симптомов СДВ, но при этом не только не гиперактивны, но даже не проявляют активности вообще. Скорее наоборот: они ведут себя медлительно.

Такие люди — мечтатели. Это дети, часто девочки, которые сидят на задней парте, крутят пальцем волосы, смотрят в окно и подолгу о чем-то думают. Это взрослые, которые «отключаются» во время разговора или посреди страницы. Такие люди склонны иметь очень развитое воображение. Они строят лестницу в небеса и убегают по ней в середине беседы, или пишут в уме пьесы, хотя не закончили работу на день, или вежливо кивают головой в знак согласия, хотя вообще не слышали, что было сказано. Они уходят тихо, без лишнего шума, характерного для их гиперактивных собратьев, но в остальном все так же.

СДВ без гиперактивности встречается у обоих полов, но у девочек и женщин, по-видимому, распространен шире, что может быть связано с особенностями экспрессии соответствующего гена или с отсутствием хромосомы Y.

В таких случаях главным симптомом обычно служит отвлекаемость — тихое, незаметное смещение внимания, которое, однако, происходит четко, как разрыв кинопленки. Представьте, что вы только что были в одном месте, а уже в следующую секунду перемещаетесь куда-то еще. Сами этих движений даже не замечаете: вы смирились с ними, как со сменой сцен в фильме. Перед вами разворачивается своя мысленная история, внутренняя экранизация событий дня, и вас точно так же увлекает нить повествования.

В каком-то отношении это очаровательный симптом. Разум блуждает, как ручеек, ветвится, повторяет изгибы ландшафта: тут свернет, там блеснет водопадом, тихо, по собственному расписанию пробивая путь к большой реке мысли.

Но, с другой стороны, ничего очаровательного в этом нет. Временами невозможность положиться на свою способность что-то запомнить, успеть в срок, не сбиться во время важного разговора, сосредоточиться на том, что очень хочется прочитать, или на проекте, который ждет завершения, совершенно сковывает человека. Кажется, что блуждающий ручей уносит вас очень далеко, и совсем не туда, куда вы стремитесь.

«Бывает, я работаю за своим столом, — жалуется одна пациентка, — и вдруг, сама того не осознавая, переключаюсь на какую-то другую идею, подсказанную проектом. Потом начинаю следовать за мыслью или даже выхожу из-за стола, чтобы что-то принести, но, пока иду, забываю, зачем шла. Я почти как лунатик. Такое рассеянное состояние может продолжаться часами. В голове проплывает много интересных мыслей, я размышляю над множеством творческих идей, но работа не выполняется. Если я на что-то отвлекаюсь, несколько минут могу сознательно бороться и сосредоточиваться, но, как только перестаю следить за своими действиями и погружаюсь в работу, попадаю во власть этих причуд. Если бы получалось сосредоточиться хотя бы на час, я бы, наверное, сделала свою работу за день».

После того как женщина вылечила СДВ, ее жизнь преобразилась. «Это чудесно, — призналась она. — В общем и целом ощущения такие же, как и раньше, но я стала выполнять всю положенную работу! Я начала завершать проекты, которые много лет откладывала, и в конце дня не могу поверить, сколько всего удалось сделать. Но производительность — это еще не все. Я стала совершенно по-другому смотреть на себя, перестала считать себя какой-то чудной и ущербной, начала верить, что не просто не глупее других, но и довольно умна. Знаете, это разительная перемена. Жалко, конечно, что я не узнала о своей болезни раньше».