Великая война. 1914–1918 - Джон Киган (1998)

Несмотря на разнообразие внешнего вида подразделений европейских армий – французские алжирские стрелки в тюрбанах и вязаных жилетах, русские казаки в кафтанах и папахах и шотландские солдаты в килтах, пледах, со спорранами – отороченными мехом сумками, – их организация была схожей. Основной боевой единицей являлась дивизия. Порождение наполеоновской революции в военном деле, дивизия обычно состояла из 12 батальонов пехоты и 12 батарей артиллерии – всего 12 тысяч винтовок, 24 пулемета и 72 пушки. Ее атакующая сила была огромна. За одну минуту дивизия могла выпустить 120 000 пуль (и даже больше, если использовать все пулеметы) и 1000 снарядов. Такую огневую мощь не мог себе представить ни один военачальник в предшествующих войнах. В 1914 году в Европе насчитывалось более 200 дивизий, как полностью укомплектованных, готовых идти в бой, так и резервных. Теоретически их огневой мощи было достаточно, чтобы за несколько минут полностью уничтожить друг друга. Вера в силу наступления вполне оправданна – выигрывал тот, кто первым обрушивал на противника весь огонь, на который был способен.

При этом военные теоретики не осознавали, что огневая мощь эффективна только при условии своевременности и точности, а это требует надежной связи. Беспорядочный огонь – пустая трата сил. Его должны корректировать наблюдатели. Им же вменяется в обязанность сообщать о перемещении цели, сигнализировать об успехе, предотвращать неудачу, координировать действия пехоты с артиллерийской поддержкой. Для такой координации необходима связь – если не мгновенная, то с минимальной задержкой между наблюдением и реакцией на него. В начале ХХ века ничего из сложного оснащения европейских армий такую возможность не обеспечивало. Средствами связи в них в лучшем случае были телефон и телеграф, а в худшем – устные приказы. Но ведь телефон и телеграф зависят от непрочных проводов, которые будут рваться, как только начнутся боевые действия, поэтому в случае нарушения связи единственным вариантом управления оставались непосредственно переданные распоряжения и команды, то есть возвращение к задержкам и неопределенностям прежних войн.

Эту трудность могли преодолеть радиосвязь и беспроволочный телеграф, которые к тому времени уже были – но только теоретически, а не практически. Радиоприемники и радиопередатчики того времени, требовавшие слишком больших и тяжелых источников питания, могли использоваться лишь на военных кораблях. В полевых условиях средством управления боем они не были. Беспроводные средства связи не только не имели важного стратегического значения в разразившейся войне, но и не играли существенной тактической роли, даже в ее конце. Такая же картина наблюдалась и на море, поскольку флоты не смогли решить задачу обеспечения скрытности радиосвязи во время боевых действий и в непосредственной близости от противника[17]. Оглядываясь назад, можно сделать вывод, что пребывавшая в зачаточном состоянии система хотя и обещала повысить эффективность всех средств, доступных участникам боевых действий, но была несовершенна технически и поэтому не могла обеспечить успех.