Не доверяйте кошкам - Жиль Легардинье (2011)

Она ничего не сказала мне о своей болезни. А я не осмелилась расспрашивать. Думаю, она давно ни с кем не разговаривала, поэтому ее ответы на все вопросы были короткими. Уходя, я пообещала прийти снова. Мне показалось, ей это понравилось. Прежде чем сесть в лифт, я заглянула в кабинет медсестер.

— Не могли бы вы рассказать мне о результатах обследования мадам Рудан, палата 602?

— Вы ее родственница?

«И снова приходится врать…»

— Да, племянница.

Женщина смотрит в карточку.

— В графе «предупредить в случае необходимости» никто не указан. Давайте я запишу ваши координаты.

— Пишите.

Я диктую номер своего мобильного.

— Что с ней?

— У нас будет более точная информация через неделю, по результатам очередного обследования. Когда вы придете сюда в следующий раз, зайдите к доктору Жолио, он вам все объяснит.

— Хорошо.

— И заодно принесите какую-нибудь одежду, поскольку ваша тетя взяла с собой минимум вещей. Ей нужны ночные сорочки и что-то, в чем можно выйти прогуляться в саду…

— Я об этом позабочусь.

33

Наверное, это ненормально для моего возраста, но я очень чувствительна к тому, что делаю в последний раз. Возможно, это объясняется страхом потерять людей, о котором я вам уже рассказывала. Сегодня мой последний день в банке. Последняя встреча с клиентом, последний открытый депозит, последняя операция на компьютере. Это странно — испытывать ностальгию по месту и профессии, с которыми не терпится расстаться. Мне кажется, что в моей жизни завершается период, который мне совершенно не соответствовал. И прежде чем перейти к следующему этапу, я сбрасываю с себя личину банковского работника, неразрывно связанную с Дидье.

Мне не хочется устраивать прощальные посиделки со всеми коллегами, но в полдень я отправляюсь пообедать с Жеральдиной. Мортань попытался было вклиниться между нами, но Жеральдина ему не позволила.

Это тоже кажется странным. Я прекрасно помню день, когда впервые увидела Жеральдину. Она перешла к нам из другого отделения. Если говорить точнее, в первый раз я ее не увидела, а услышала. В тот момент она находилась в кабинете бывшей директрисы, где громко кому-то рассказывала:

— Когда я еду на велосипеде, всегда наклоняю голову вправо, потому что где-то читала, что почти в половине всех аварий страдает левая часть черепа. А так я увеличиваю свои шансы уцелеть, если вдруг упаду!

Так что еще до личной встречи я уже получила о ней определенное представление… И все же сейчас мы обе сидим на залитой солнцем террасе кафе «Большая липа». Мне досаждает одна деталь: Жеральдина в солнцезащитных очках. То, что она похожа в них на муху, меня не беспокоит, но я не вижу ее глаз. А я не люблю разговаривать с человеком, чей взгляд не могу поймать.

Жеральдина выглядит шикарно. Она умеет себя подать. Интуитивно всегда выбирает выгодную для себя позицию. Папарацци могут появиться в любой момент, она все равно выйдет красавицей на фото. Это у нее в крови. Я смотрюсь рядом с ней гадким утенком. У меня нет ее осанки, ослепительного кулона и декольте, привлекающего взгляды мужчин. Даже меню она держит по-особенному. Словно королева, собирающаяся читать речь своим верноподданным.

— Я буду, — произносит она, — моцареллу с помидорами. А потом два десерта…

— Я возьму то же самое, но, чур, я угощаю. И не спорь.

Она жестом подзывает официанта, который мчится к ней со всех ног. Думаю, меня он даже не заметил. Не удивлюсь, если он спросит у нее, не принести ли мисочку воды для ее домашнего питомца.

— Мне будет тебя не хватать, Жюли.

— Мне тоже, но мы ведь можем видеться.

— Очень на это надеюсь. Я была в шоке, когда узнала, что ты уходишь из банка, чтобы стать булочницей. Знаешь, меня это навело на размышления о собственной жизни…

«Боже мой, что я наделала!»