Не доверяйте кошкам - Жиль Легардинье (2011)

Меня беспокоит мадам Рудан. Доктор Жолио говорит, что ее состояние не стабилизируется, болезнь прогрессирует. Он дает понять, что надежды нет. Теперь, когда мы знаем друг друга лучше, мадам Рудан соглашается погулять со мной в кресле-каталке по больничному парку. Обычно это длится недолго, потому что она очень быстро устает. Мне кажется, что овощи с домашнего огорода интересуют ее все меньше. Единственное, что еще вызывает у нее улыбку, это истории, которые я ей рассказываю, — о Рике, о пересудах в булочной. В свое время мне недолго довелось общаться с моей родной бабушкой, и наши отношения с мадам Рудан заполняют эту пустоту. Но в прошлый раз она попросила меня об услуге, которую я тут же восприняла как скверный знак. Она захотела, чтобы я принесла ей пожелтевший снимок, стоящий у нее дома на ночном столике. Мне это совсем не нравится, поскольку говорит о ее настроении. Буду стараться навещать ее почаще, хотя это непросто: булочная закрывается, когда часы посещения уже заканчиваются.

Прошло уже пять дней, как Рик уехал. Надеюсь, он вот-вот вернется. Или хотя бы пришлет мне сообщение. А может, он уже у нас дома — то есть я хотела сказать: в нашем доме.

Этим утром мадам Бержеро поручила мне особое задание. Мы с Дени должны доставить десять килограммов птифуров в мэрию — там будет проходить какое-то мероприятие. Я надела чистый халат. Грузовичок заполнен подносами с маленькими разноцветными пирожными, образующими безукоризненно ровные ряды.

Дени ведет машину. Он и правда очень обаятельный. Не понимаю, как такой славный парень до сих пор не женат. Он едет медленно, чтобы не повредить свои пирожные.

— Припаркуемся за мэрией, — говорит он. — Мэр — хороший мужик, увидишь.

— Я его видела, когда работала в банке. У его дочери там открыт счет.

— Ты не жалеешь, что сменила профессию?

— Это лучшее решение в моей жизни!

— Не знаю, говорила ли тебе хозяйка, но мы ничего не потеряли с уходом Ванессы.

— Спасибо, Дени.

Мы подъезжаем к мэрии. Он огибает парковку, уже заставленную машинами, многие из которых правительственные. Я спрашиваю:

— Что за мероприятие здесь будет?

— Без понятия. У них тут каждую неделю что-нибудь происходит. То инаугурация, то переговоры, то вручение наград.

Полицейский знаком показывает, чтобы мы припарковались возле запасного входа. Не успеваем мы остановиться, как оттуда выскакивает официант и кидается к нам:

— У нас запарка! Не поможете нам занести подносы?

— Нет проблем, — отвечает Дени.

Повсюду носятся люди. Техник проверяет микрофон, кто-то расставляет цветы в углах эстрады. Мы выкладываем птифуры на длинный стол. Внезапно появляется мэр, как обычно, с трехцветной лентой через плечо. Он приветствует всех с улыбкой перманентного кандидата. За ним шествует мадам Дебрей. Она никому не пожимает руку. Внимательно проверяет, все ли готово к началу шоу. На этот раз платье у нее голубое, такое же элегантное. Она держит в руках свою знаменитую сумочку, на ее груди переливается колье.

Мадам Дебрей стоит как раз в том месте, куда я должна поставить свой поднос с птифурами. Я никогда еще не видела ее так близко. Черты лица резкие, но внушают почтение. Ее взгляд скользит по мне, даже не споткнувшись. Я зачарованно смотрю на колье. Разумеется, бриллианты настоящие.

Она устремляется к мэру:

— Жерар, нельзя ли прибавить света? Мне кажется, здесь темновато.

Мэр поворачивается к муниципальным служащим:

— Ребятки, можете принести пару прожекторов?

Те тут же бросаются на поиски. Мадам Дебрей с видом императрицы продолжает:

— Эстраду тоже нужно осветить, она выглядит уныло.

Глядя на них, не сразу поймешь, кто тут народный избранник. Она не стесняется давать мэру указания, словно они одни, и он спешит их выполнить.

Дени возвращается с последним подносом. Он подходит поздороваться с мэром, затем с мадам Дебрей, которая словно не замечает его протянутой руки.