Оуэн & Хаати. Мальчик и его преданный пес - Венди Холден (2016)

Через час ее мобильник снова зазвонил. Трейси Харрис из британского офиса ЦСНО сообщила ей о получении ее электронного письма. На мгновение Колин сконфузилась – ведь она никакого письма не посылала. А потом поняла, что это Уилл зарегистрировался под ее именем и опротестовал поспешное решение общества.

Росс и Джеймс также связались с ЦСНО. В своем, как они выразились, «убедительнейшем» письме они изложили работникам центра свое профессиональное мнение: лучших хозяев, чем Колин и Уилл, Хаати было не найти.

Трейси спросила Колин, почему она выбрала анатолийского карабаша. Она ответила, что ее друг служил в ВВС, а общение с Хаати могло оказывать прекрасный терапевтический эффект на людей с ампутированными конечностями. Он был такой большой и пушистый, и именно о такой помощи от него Колин подумала с самого начала. А, судя по тому, что ей рассказал о Хаати Росс, этот пес мог оказывать благотворное воздействие не только на взрослых, но и на детей. «Может, и мой пасынок начал бы улыбаться, – сказала она Трейси. – Он – инвалид, и ему было бы весело обнимать и тискать такого мишку».

Убедившись, что появление в их доме «Мистера Пикселя» не повлияло на Оуэна так, как им бы хотелось, Колин втайне очень надеялась, что это удастся Хаати. Она буквально молилась, чтобы большой плюшевый мишка помог стать ее маленькому «дружку» счастливей.

Собрав о Колин побольше информации, Трейси Харрис и ЦСНО пересмотрели свое решение и пригласили ее приехать через несколько дней и познакомиться с Хаати. В обширный оксфордширский питомник Росса и Джеймса Колин поехала одна, без Уилла. К своему изумлению, она оказалась в самом настоящем собачьем зоопарке, в котором проживало несколько датских догов, несколько померанских шпицев и даже несколько чихуахуа.

Росс сказал ей, что Хаати вызвал большой интерес в Интернете, но большинство кандидатов на его «усыновление» показались работникам центра «неподходящими» для содержания такого крупного пса-инвалида.

Росс пригласил Колин только потому, что узнал, что она работала с собаками и, судя по всему, знала, как обращаться с анатолийским карабашем.

«Я могу, я должна относиться беспристрастно к собакам, – рассказывала Колин. – Это моя работа; я не могу позволить себе слишком сильно привязываться к ним. Я частенько сталкиваюсь с животными, которым не повезло в жизни и которым нужно подыскать новых хозяев. Так что я заранее настроилась не поддаваться чувствам, которые мог у меня вызвать Хаати».

Пока они брели с Россом по саду, взгляд Колин упал на Клода, огромного датского дога, застывшего статуей посреди лужайки. Он стоял неподвижно на своих четырех сильных лапах, но в просвете под его брюхом Колин разглядела другого пса, замершего за ним – пса с тремя лапами.

Большая голова буравила ее из-под брюха Клода точно такими же пронзительными и проницательными глазами, что покорили Колин с экрана компьютерного монитора. Она ахнула, сделала глубокий вдох, а выдохнуть так и не смогла. Она никогда в своей жизни не испытывала таких чувств ни к одной собаке – никогда!

«Росс заметил, что я синею, хлопнул меня по спине и прокричал: «Колин! Дышать!» Я выдохнула и прижала руку к груди, хватая ртом воздух. Чувства буквально переполняли меня».

Росс проводил Колин в дом, а, когда она пришла в себя, Джеймс привел к ним Хаати – знакомиться. Колин сидела на софе, когда анатолийский карабаш вошел внутрь, пошатываясь и то и дело поскальзываясь (он еще не привык ходить на трех лапах). Пес выглядел очень грустным и поскуливал – видно, от боли. Колин поняла, что он был очень сконфужен и явно жаждал человеческого внимания.