Ангарский Сокол - Хван Дмитрий Иванович (2010)

При помощи старост со всех окружных поселений были собраны молодые парни и только образовавшиеся пары без детей для отправки на Амур. Не все горели желанием покидать Ангару и родных, справедливо полагая, что больше их никогда не увидят, но что делать? Пришлось трясти княжескую мошну да подкреплять свои слова золотишком. Кроме того, на Амуре поселенцам были обещаны плодородные земли и посильный по содержанию скот. Волжан же никто не спрашивал, в Новоземельске оставили лишь пару семей с совсем уж малыми детьми. Вместе с крестьянами на Амур уходили и поморы, на них рассчитывали, как на корабелов. На Амуре была нужна своя флотилия для защиты берегов и предотвращения хождения по реке вражеских судов. А для флотилии были нужны машины, не гребцов же задействовать. Каждый человек на счету! В Ангарске для этого и монтировались три машины, привезённые в ладье с Илима. Вот и сейчас они по частям были погружены на поморские кочи, окончательная же сборка их должна состояться лишь в Албазине, где, как передавал Сазонов, полным ходом шли работы по строительству креплённого железом и камнем причала и трёх ангаров. И что вполне естественно, на Амур уходил и Фёдор Сартинов со своими двумя офицерами, некогда служившими под его началом на североморском БДК-91, и Пётр Бекетов с семьёй. Кроме того, на дальневосточную реку уходило и три десятка бывших морских пехотинцев-срочников с семьями. Операция переселения планировалась за полгода до её начала, правда без учёта поморов. Беломорцам попасть на Енисей было трудно: устье этой великой реки в редкий год не бывало закрыто льдами даже в конце лета, а волоки через Мангазею опасны непредсказуемой волей местных воевод, присланных царём. Однако злато открывает многие двери, откроет и эту. Зато с поморами у ангарских властей появлялась и уверенность в конечном успехе начинания, в свете их мастерства, природной предприимчивости и умения выживать в трудных условиях. Логично, что для этого похода Соколов и Радек выделяли лучшие и последние образцы винтовок, а также десяток мастеров с необходимым оборудованием. На Амур порывался уйти и Усольцев со своими казаками, но ему пришлось отказать в этом. Химическому городку на восточном берегу Байкала нужна была защита от возможных набегов недружественных пока бурят или халхасцев. Люди бурятского князца Шившея пока не воспринимались ангарцами как заслуживающие полного доверия, да и сам Шившей после смерти Очира совсем занемог и замкнулся в себе.

– Чтобы пройти такой путь, нам необходим перевалочный пункт, а лучше два, – стоя над картой, сказал Сартинов.

– Если идти от Селенги, через земли Шившея, по рекам, то… – задумался Соколов.

– То Чита и Нерчинск, что тут думать? Иначе не строил бы Бекетов два острога «в самых крепких и в угожих местах». – Фёдор тут же машинально обернулся посмотреть, нет ли рядом самого Петра Ивановича.

– Что же, вот пусть товарищ Бекетов и восстановит историческую справедливость, – согласился Соколов. – Чита и Нерчинск.

– А кого вы оставите там? – осторожно спросил Радек. – Ведь распылять силы – это не лучший вариант.

– Никого и не оставим! А коли местные и спалят наши зимовья, так мы ещё построим – чай, лесу хватит. Мы же не будем китайцам Сибирь в концессии на вырубку леса сдавать, – рубанул Сартинов.

– Хорошо, с этим определились, – резюмировал Вячеслав.

– А Матусевича не хотите использовать для гарнизона Нерчинска? – спросил Радек, осматривая карту. – Ведь нам Мироново в целом и не нужно. Ангара надёжно прикрыта с запада и юго-запада самой природой.

– А почему именно Нерчинска, а не Читы, коллега? – спросил удивлённый мыслью профессора Сергиенко.

– Серебро, коллега, – многозначительно сказал Радек. – Не слышали о Нерчинских рудниках, что подарили некогда России серебряную независимость?

– Вопрос с Матусевичем ещё надо обсудить, я поговорю с ним ещё сегодня, – решил Соколов. – Надеюсь, он всё для себя решил.

Новоземельск, бухта. Август 7147 (1639).