Ангарский Сокол - Хван Дмитрий Иванович (2010)

– Нет, лени нет совсем. В отличие от оставленных нами в Российской Федерации школ, где у детей множество различных интересов, помимо получения знаний, здесь ничего лишнего нет и единственная альтернатива учёбе – это работа. Здесь дети тянутся к знаниям, хотят узнать что-то новое. Каждый урок – это новое открытие, мне было приятно наблюдать за работой наших учителей. Малыши участвуют в процессе обучения, занятия построены в форме живого диалога, ярких примеров.

– Но с процессом взросления надо будет составлять новые программы? – спросил Сергиенко.

– Ну да, для этого я и тебя поднапряг, – улыбнулся Радек.

– Понятно. Да, кстати, можно поздравить друг друга с пенициллином? Не зря столько мышей наши биологи умучили! – рассмеялся Сергиенко.

– Да уж, Дарьюшка постаралась! Памятник ей можно отлить при жизни, – согласился Радек.

На завершающем этапе испытания препарата многочисленные впрыскивания пенициллина, производившиеся каждые три часа подопытным мышам, зараженным золотистым стафилококком, приносили им полное исцеление. Контрольные мыши, не получавшие пенициллина, умирали все до единой. Это была полная победа! И без того небольшая смертность в Ангарии теперь имела все шансы быть ещё незаметней.

Вскоре, после выражения бурной радости и утоления голода, разговор продолжился. Следующей темой был ушедший на Амур отряд Сазонова – Бекетова. Часть их людей ждали осенью с первыми вестями с берегов великой реки. Закрепляться на Амуре было необходимо, выход к океану для государства был важен не только с точки зрения возможностей торговли, но и для дальнейшей экспансии.

– Ну это ты хватанул! У нас народу и двух тысяч не наберётся, а ты уже метишь дальше. И куда? На Аляску? – с немалым удивлением посмотрел на Соколова полковник.

– Андрей, я жду вестей от Матусевича. Вполне возможно, что у нас появится канал для прохода людей к нам через Енисейск.

– Как это? А енисейцы будут не против? – изумился Сергиенко.

– В том-то и дело, что нет. Но для этого надо время и воля царя. А я ему предложил, кроме того, и строгановский вариант. Мы получаем кусок Урала для его использования и продажи пушек Москве, но это довольно рискованное предприятие. Я думаю, и сам царь на него не пойдёт, мы же просто показали серьёзность наших намерений. Просили же англичане пошуровать в Приобье.

– Вячеслав, вы справились с новым затвором?

– Пробуем, пока мне не докладывали об удачном исполнении, видимо, ждут стопроцентного результата и готовый образец ружья. Иголки – это, конечно…

– Игольчатые винтовки – это кошмар был! Столько на них времени было потрачено, ресурса станков сколько! А на выходе – ну постреляли, а износ-то какой быстрый! В стволе шлак накапливается, иголки то и дело ломаются. Не дело, а баловство какое-то, – разошёлся вдруг Радек. – Хорошо, склепали их не так много.

– Ну вот я и говорю, игольчатая винтовка – это, конечно, неплохая тренировка, опыт для мастеров. Но ведь отказываться от него надо срочно? – с улыбкой поглядывая на профессора, продолжил Вячеслав.

– Калибр уменьшить не удалось? – спросил Сергиенко.

– Нет, – покачал головой Соколов, – тринадцать, менее не получится.

Эпопея с вооружением солдат княжества подходила к своему первому промежуточному этапу. Намучившись с двумя видами игольчатых винтовок, взвесив все минусы и плюсы, решено было от них отказаться. Путь оказался тупиковым, однако мастера получили огромный практический опыт. Теперь нужно было, упростив и усовершенствовав конструкцию механизмов оружия, остановиться на наиболее долговечном, простом в изготовлении и лёгком в обслуживании.

– Пули латунные или свинец? – спросил Смирнов.