Ангарский Сокол - Хван Дмитрий Иванович (2010)

Сухое и тёплое прикосновение марева немного затянуло Николая и тут же вытолкнуло на мёрзлую землю. Сергиенко больно ударился коленом, тут же его окружил сумрак и холодный воздух. Воздуха решительно не хватало, а в глазах играли светлячки, но профессор попытался встать. Неожиданно ему помогли подняться на ноги, Николай огляделся. Вокруг него оказались три фигуры: Матусевич, помогший ему встать, и двое…

– Товарищ Матусевич! – Сергиенко надел упавшие при падении очки и перевёл взгляд на других – высокого бородатого крепыша и невысокого мужчину несколько полноватого телосложения. – Уходим, майор! Счёт на секунды! Всё позже, уходим! За мной, товарищ Матусевич, Игорь Олегович! – Сергиенко не увидел, как тот медленно покачал головой.

Откуда только силы взялись? Казалось, профессор сам вытащил майора, и они повалились на пол ангара. Тут же проход между мирами закрылся, аппаратура выключилась, а в самом ангаре погас свет.

– Всё, кина не будет, электричество кончилось, – сморозил какой-то умник в полной тишине.

Матусевич, отряхнувшись, встал, ища свой коммуникатор. Включилось резервное питание, и в ангаре зажёгся, мигая, слабый свет. Люди подслеповато смотрели друг на друга, проверяли оборудование. Майор, не желая, чтобы его слышали, вышел разговаривать на свежий воздух.

«Что-то майор темнит», – посмотрел ему вслед Сергиенко.

Последующие два дня учёные и инженеры занимались наладкой оборудования, а также подключением линии из Каменки, находящейся с той стороны небольшого заливчика, для подачи дополнительных мощностей. Майор, несмотря на настойчивые просьбы Сергиенко, так и не поставил его в известность ни о сути переговоров с начальством, ни о разговоре с двумя жителями того мира. Профессор хотел знать, что будет с его проектом и почему делом, которым занимается он, майор так вольно распоряжается. На что майор лишь процедил, что де-юре начальник проекта он, а профессора попросил, во избежание недоразумений, более не расспрашивать его. Таким образом, холодок, бывший между майором и профессором, стал ледниковым разломом.

Сергиенко, которого, словно котёнка, ткнули в лужицу, кипел от гнева. Коммуникатора военного образца, как у Матусевича, у профессора не было, а его личный коммуникатор не пробивал ту защиту, что стояла на архипелаге. Опасались утечки информации, как было в прошлый раз, при первом проекте изучения аномалии. Хотя казалось, что резидентура Европейского союза пока не проведала о начавшемся втором этапе.

На третий после аварии день майор осведомился у Сергиенко о времени очередной попытки пространственного пробоя.

– Сегодня вечером, – выдавил профессор.

К запланированному на семь вечера пуску аппаратуры Матусевич привёл половину своей группы – двадцать бойцов. Одетые на этот раз в боевую броню последних разработок русийского ВПК, в полной боевой амуниции, они застыли чуть поодаль майора.

– Семь часов вечера, начинайте, профессор, – не терпящим возражений голосом сказал Матусевич, не удостоив Сергиенко и взгляда.

– Вы пойдёте туда с оружием?

– Это парализующие заряды, не ужасайтесь. Даже голова потом болеть не будет.

– Но что вы намерены делать, разве это не мой научный проект?

– Это вас не касается, профессор! Делайте своё дело, – начиная терять терпение, процедил майор.

– Мы ещё не провели комплексную отладку оборудования. Похоже, нам нужно переписывать программы для аппаратов, управляющих потоками частиц. Аномалия в прошлый раз начала меняться, то есть менять структуру поля.

– Профессор, вы можете открыть канал или не можете? – Матусевич вплотную подошёл к Сергиенко и уставился на него немигающим взглядом холодных голубых глаз.

– Могу, – выдохнул профессор, – но это может быть опасно, я не советую долго находиться на той стороне канала.

– Жить вообще опасно, говорят, люди иногда умирают. Я думаю, мне хватит получаса.