В плену желания - Джорджетт Хейер (1962)

– Но ведь Эвелин очень быстро охладевал к ним… Правда же, мадам? Мне кажется, поскольку он сам весьма бойкий и щеголеватый джентльмен, тихая, добрая девушка будет ему как раз подходящей женой. Думаю, такое часто бывает.

– Да… Мне Кит говорил то же самое. Он полагает, что на сей раз Эвелин влюбился по-настоящему и надолго. Безусловно, Кит знает его лучше, чем кто-либо другой. Однако, ежели ему нужна тихая девушка, почему Эвелин не влюбился в тебя, дорогая? С его стороны это похоже на какой-то каприз. Не подумай, будто я злюсь из-за того, что ты предпочла Эвелину Кита. Что бы Кит ни говорил, его брат не является моим любимчиком. Я одинаково люблю их, и Кит в глубине души это знает. Дело в том, что с Эвелином у меня более тесная душевная связь, чем с Китом, поскольку мы живем под одной крышей. На Кита можно во всем положиться. Он всегда был моим утешением и опорой во всем. И я уверена, – задумчиво добавила она, – что из него выйдет замечательный муж.

– Да, и я так считаю, – согласилась с ней Кресси. Глаза девушки светились радостным оживлением. Пальцы сжали руку леди Денвилл. – Мне кажется, из мисс Аскхем тоже получится замечательная жена, – осмелилась высказать свое мнение мисс Крессида.

– Нет, – решительно заявила миледи, – не замечательная, а хорошая, Кресси. Я полагаю… даже уверена… Из-за этого, кстати, мне не по себе. По-моему, она весьма пресная девица.

Кресси погладила руку крестной.

– О нет! Не сомневаюсь, со временем вы измените свое мнение о ней. Наверное, девушка просто застенчива.

Леди Денвилл взглянула на крестницу с благоговейным страхом.

– Кресси! Ее воспитали в соответствии с самыми строгими правилами благопристойности. Ее матушка – само воплощение праведности. Эвелин говорит, что все члены семьи – люди добрые, приличные, почти святые, а Пейшенс он описывает словно ангела. Нет, дорогая, я не отрицаю, что такое описание весьма милое, однако в обществе святых чувствую себя не особенно уверенно. Я не могу жить рядом с ангелом.

– Но разве обязательно жить под одной крышей, мадам?

– Нет… и не собираюсь. Я об этом сказала Эвелину, когда он еще сделал предложение тебе. Ни разу такое общежитие не доводило до добра! А потом я начала размышлять, как жить отдельно… Кресси! Полагаешь, я смогу позволить себе это? Мне придется купить дом. Не думаю, что захочу жить в арендованном. Я не смогу обитать в каком-нибудь захудалом, гадком районе города либо перебраться за сотни миль от мало-мальски цивилизованного места, куда-то вроде того же Верхнего Гросвенора, где теперь поселилась бедняжка Августа Сэндхейз после того, как Сэндхейзы потеряли кучу денег на биржевых спекуляциях. Болтают, что они себе даже слуг позволить не могут. Я вот тут сижу и думаю о расходах на прислугу, экипажи и все такое прочее, на что прежде никогда ничего не тратила. – Ее глаза наполнились слезами, но графиня продолжала: – Вот что мне сейчас пришло в голову: как я смогу жить без долгов, если никогда не жила так даже тогда, когда ни за что это не платила?

Ответить на такой вопрос было непросто. Кресси выпрямилась и поднялась на ноги. В глазах ее застыла задумчивость. Девушка молчала. Справедливость слов леди Денвилл задела ее за живое. Прежде мисс Крессида не задумывалась об этом. Впрочем, она достаточно хорошо знала свою крестную, чтобы понимать: даже самая щедрая вдовья часть наследства не сможет поддерживать тот уровень мотовства, к которому привыкла графиня. Обладая изрядной долей здравого смысла, Кресси также осознавала, что не имеет смысла надеяться на то, будто крестная сократит свои расходы.

Словно прочитав ее мысли, леди Денвилл промолвила: