В плену желания - Джорджетт Хейер (1962)

– Или они умрут, – неумолимо продолжала гнуть свою линию ее светлость. – Тогда вы останетесь один, совсем один. Никому до вас не будет дела, за исключением ваших несносных кузенов, которые, весьма вероятно, начнут всеми силами толкать вас в могилу. И вся ваша жизнь будет прожита понапрасну! Дорогой Бонами! Мысль об этом просто нестерпима!

– Разумеется, так оно и есть, – горячо заверил графиню сэр Риппл.

Ее светлость улыбнулась.

– Ну, теперь вы и сами видите, что так будет для вас же лучше.

– Да, – согласился сэр Бонами, ужаснувшись нарисованной ею картиной. – Господь видит, так оно и есть!

Глава 20

Потребовалось всего несколько минут, чтобы Кресси, которая, выполняя свой долг благовоспитанной внучки, сопровождала вдовствующую леди Стейвли во время ее прогулки перед дневным сном, поняла: открытый экипаж – место отнюдь не подходящее для ведения конфиденциальных бесед. Бабушка, не обращая ни малейшего внимания на кучера и лакея, сидевших к ней спиной на козлах, без тени сдержанности, приличествующей столь интимной теме, завела разговор о рождении наследника барона. В свое время леди Стейвли произвела на свет с полдюжины детей без каких-либо сложностей и лишнего ажиотажа, поэтому теперь принялась с шокирующей откровенностью порицать избалованных современных молодых женщин, которые воображают себе схватки задолго до срока, а затем трудно рожают при поперечном положении плода и других осложнениях. Лично она такие чудачества и глупости ни за что не потерпела бы в своем доме.

Хотя почтенная вдова выразила надежду, что наследник не пойдет характером в свою мать, было очевидно, что, несмотря на трудные роды, репутация Альбинии значительно выросла в глазах свекрови. Первую жену для сына леди Стейвли выбрала сама. Всю свою жизнь она высоко отзывалась о ее добродетели и кротости, однако не смогла простить невестке то, что она так и не воспроизвела на свет наследника. На Альбинии сын женился, не спрашивая согласия матери, однако новая супруга родила (если верить восторженному письму отца) крепкого, здоровенького, пригожего мальчика весом девять фунтов. Этот подвиг, несмотря на то что роды совершенно лишили Альбинию сил, значительно упрочил ее репутацию в глазах вдовствующей особы. Впрочем, леди Стейвли не преминула заметить: мать должна сама кормить своих детей грудью. То, что у Альбинии нет молока, не служит достойным оправданием. Подобное мнение сложилось у почтенной матроны достаточно давно. В те времена для кормления ее второго сына, ныне, к несчастью, уже отошедшего в мир иной, была нанята одна женщина, со временем уличенная в пагубном пристрастии к спиртным напиткам. Бабушка не терпящим возражений тоном сообщила внучке, что уже написала письмо, в котором советовала давать Альбинии подогретый эль, добавляя в него корешки имбиря.

Кресси с завидной невозмутимостью слушала миледи, но, когда старуха перешла от темы правильного питания достопочтенного Эдварда Джона Френсиса Стейвли к предстоящему переезду внучки с Маунт-стрит в связи с тем, что появление в доме юного джентльмена делало ее дальнейшее пребывание там крайне нежелательным, девушка многозначительно положила руку на колено излишне словоохотливой бабушки, а затем выразительно кивнула в сторону спин одетых в ливреи слуг, сидящих на козлах ландонета.

Леди Стейвли, по-видимому, сочла уместным поведение внучки, так как изрекла:

– Терпеть не могу открытые экипажи. Кучер! Езжай-ка обратно в Рейвенхерст.

Старуха подкрепила приказ тем, что ткнула кучера в спину своей тростью. Столь неуважительное обращение, впрочем, было воспринято с изрядной долей равнодушия. По правде сказать, он уже давно решил, что пожилая леди Стейвли представляет собой довольно редкое явление отважной и полной живости старой перечницы.