В плену желания - Джорджетт Хейер (1962)

– Извините. Мне следовало заранее предупредить крестную. Мы всегда в конце бального сезона едем вместе с бабушкой в Уэртинг, а Клара остается. У нас в семье это называется отправить в отпуск. На самом деле Клара сразу едет к моей тетушке Каролине, а там, если я хоть немного знаю мою тетушку, ей обязательно поручают присматривать за детьми, – улыбнувшись, сказала Кресси. – Не смотрите на меня с таким видом. Моя тетя Элизабет, добрейшей души женщина, считает, подобно вам, как я погляжу, что сложившееся положение вещей не нормально. Из Клары делают не то приживалку, не то служанку. Однажды она пригласила Клару к себе на лето в Хартфордшир, заверяя, что та будет отдыхать там с полнейшим комфортом и на всем готовом. И действительно, Клара там ничего не делала, только отдыхала и развлекалась, что, как она мне позже сказала, почти довело ее до глубокой меланхолии. От хандры ее спасла тетя Каролина, попросив безотлагательно приехать помочь. Видите ли, один ее ребенок покрылся с ног до головы сыпью, а старший из сыновей, мой кузен Генри, упал с лошади и сломал себе руку. К прочим бедам эконому пришлось срочно увольняться, так как его мать разбил паралич и за ней требовался постоянный уход. Тетя Элизабет рассказывала мне, что Клара в мгновение ока собрала все свои пожитки в дорожные сундуки и отправилась в Линкольн, несмотря на мольбы тетушки, а также просьбы детей еще немного погостить в Стоборо-Холле. Полагаю, дел у нее в Линкольне теперь предостаточно. Тетя Каролина бывает весьма требовательна, однако я уверена: когда Клара снова займет свое место при бабушке, она будет чувствовать себя вполне отдохнувшей.

Молодой человек улыбнулся, выслушав эту жизнерадостную историю, но затем, слегка нахмурившись, с серьезным видом сказал:

– У меня тоже, представьте себе, есть тетушка, которая, по словам моей матери, получает ни с чем не сравнимое удовольствие, преподнося огромные жертвы на алтарь семейных интересов, но вы, полагаю, не станете утверждать, что хоть в чем-то похожи на нее?

– Ни в коей мере, – заявила Кресси. – Приносить себя в жертву я не собираюсь. Наихудшее, что готова терпеть, сопровождая бабушку в Уэртинг, – так это скука. Впрочем, с ее острым языком долго не заскучаешь.

Кит приоткрыл перед девушкой дверь, ведущую с террасы в дом. Кресси, остановившись перед порогом, промолвила:

– Благодарю за розы. Здесь, в Рейвенхерсте, вы ведь соблюдаете деревенский распорядок дня, да? Прикажите, пожалуйста, одному из слуг провести меня в отведенную мне комнату. Уже пора переодеваться к ужину.

– Лучше найдем мою маменьку, – ответил Кит. – Не сомневаюсь, она захочет сопроводить вас туда лично.

Искать леди Денвилл не пришлось, потому что, когда Кит провел Кресси в главный вестибюль Рейвенхерста, графиня как раз решила спуститься по лестнице им навстречу. Она выглядела немного обеспокоенной, но, завидев Кресси, просияла и поспешила вниз по ступенькам заключить крестницу в объятия.

– Дитя мое! А я не знала, куда ты подевалась. Мы с тобой и парой слов не перекинулись.

– Прошу прощения, мадам! Денвилл повел меня показывать ваш розарий и был столь любезен, что нарвал мне этот замечательный букет. Розарий великолепный! У нас в Стейвли нет ничего похожего на него.

– Да, чудесный розарий, – согласилась леди Денвилл. – Так много пришлось поработать над этим… Кресси! Я должна тебя заранее предупредить, что общество здесь собралось прескучнейшее. Меня, признáюсь, гложет сожаление, что приходится подвергать тебя столь тяжкому испытанию. Мой брат уже всем надоел своими морализаторскими проповедями и предложениями… Эмма с каждым прожитым годом становится все скучнее и бесцветнее. Она бубнит что-то себе под нос, словно мышь, пролезшая в сыр… Об Эмброузе я уж молчу! Со стороны его можно принять за провинциального простака…