На хвосте удачи - Колесова Наталья Валенидовна (2011)

– Кое-кого – поздоровее – наш почтенный шкипер продал на плантации. Мы сейчас их разыскиваем. Поэтому я бы не хотел отпускать Ван Дейка за выкуп, который он, несомненно, предложит. Просто дождусь возвращения моих людей – и пусть они сами решают, что с ним делать!

Некоторое время мужчины молчали. Потом губернатор произнес задумчиво:

– Не могу сказать, что не понимаю вашу жажду справедливости. Ну что ж… Карибское море так глубоко… мало ли что может произойти с торговцем, в том числе и с голландским…

Они обменялись понимающими улыбками. Губернатор поставил бокал и продолжил:

– Но я вызывал вас не только по этому поводу. У меня к вам дело деликатного… конфиденциального свойства.

Фокс оглянулся:

– Нэтти, не желаешь ли прогуляться по саду?

Нати, конечно, не желала, но кого это волновало?

Сад был хорош, ухожен. Апельсиновые деревья, пальмы, магнолии, гибискусы, бегонии… Нати медленно продвигалась вдоль губернаторского дома, пытаясь определить окна гостиной. Кажется, здесь. Оглядевшись, она скользнула к белой стене и обратилась в слух.

Невнятное бормотание, точно мужчины разговаривали с губ в ухо. Потом громкий, совершенно непочтительный возглас Фокса:

– Месье Де Ожерон, да вы с ума сошли!

Тихий, почти виноватый голос губернатора:

– Да, мой друг, вы совершенно правы… но мне просто не к кому, кроме вас, обратиться… конечно, за вознаграждением дело не станет, а вы умеете проворачивать совершенно безнадежные предприятия… и хранить чужие секреты.

– Да я даже не могу понять, как вы с ней!..

– Прошу вас, мой друг, тише!

Лис, к большому сожалению Нати, послушался, и больше ничего она различить не смогла.

После разговора – очень неожиданного разговора – с губернатором Эндрю вышел в сад через французское окно. Некоторое время пустыми глазами смотрел, как монашек кидает палку гончей – собака азартно отыскивала ее среди клумб и притаскивала обратно.

– Идем, Нэтти. Хвала Господу, нам здесь больше нечего делать!

Лис рано радовался. На выходе из парка их окликнула старшая из дочерей де Ожерона. Фокс оглянулся, поспешно снимая шляпу:

– Мадемуазель?

– Месье Фокс, не могли бы вы выполнить мою маленькую просьбу?

– Все, что в моих силах, мадемуазель!

– Это в ваших силах, месье. Не могли бы вы найти одного человека и передать ему… послание?

Фокс задумчиво смотрел на письмо, которое ему протягивала девушка.

– Вы могли бы просто послать слугу, – полувопросительно произнес он.

– Ах, но все слуги в доме так опасаются гнева отца!

– То есть господин губернатор считает неподобающим поддерживать знакомство с этим человеком? – задумчиво произнес Фокс.

Мадемуазель де Ожерон зарделась. Протянутая рука ее дрожала.

– Да…

– В таком случае, мадемуазель… – Фокс низко поклонился.

– Ах, но ведь в письме нет ничего неподобающего! – воскликнула девушка. – Там лишь сообщение, что наша встреча отменяется… и мои сожаления по этому поводу. Вот, вы можете прочесть сами, оно не запечатано!

Фокс молча смотрел на нее – внимательный и настороженный. Мадемуазель де Ожерон вдруг всхлипнула:

– Он может подумать, что я тоже от него отвернулась, а я не могу… Ах, простите меня, месье Фокс, и забудьте о моей дерзкой просьбе!

– Господи Иисусе! – воскликнул Фокс нетерпеливо. – Мадлен, давайте же сюда ваше письмо!

Девушка мгновенно улыбнулась ему сквозь слезы:

– Вы ведь знаете, кому оно адресовано, правда?

– Естественно. – Нати услышала, как он пробормотал себе под нос: – Как и все Карибы! Вытрите ваши прекрасные глазки и бегите, пока отец вас не хватился.

– Спасибо, спасибо! – Девушка чуть ли не вприпрыжку направилась домой.

Нати почти бежала, чтобы успеть за размашисто шагавшим Фоксом.