Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире - Майкл Льюис (2013)

И сегодня был тот редкий вечер, когда Билли решил украдкой взглянуть на ход игры. В середине четвертого иннинга, когда «Эйс» проигрывают «Янкиз» со счетом 5–1, Билли вырастает в дверях комнаты видеотеки. На Билли шорты и майка, все мокрые от пота. На щеках горит румянец. В руках – белая коробочка. Будет не совсем правильным сказать, что Билли наблюдал за ходом игры, – он представляет себе суть происходящего на поле из того, что транслирует его белая коробочка.

– Хренов Хилиус, – начинает Билли. – Он бы еще повесил знак, что его подачи будут быстрыми мячами в самую середину площадки!

Билли на самом деле не хочется обсуждать игру. Он хочет просто поговорить, чтобы не думать об игре. Билли обращается ко мне. Он слышал, что я только что вернулся из Парижа, где прожил некоторое время. Билли никогда в Париже не был.

– А что, Бастилия до сих пор стоит? – спрашивает Билли. – Или ее снесли после революции?

– Все еще стоит, – отвечаю я немного рассеянно. Я наблюдаю за тем, как Дэвид Джастис делает свой второй выход на базу отбивающего. Я хочу посмотреть, усвоил ли он урок из несправедливой оценки судьи, которая стоила ему аута в предыдущем иннинге. Как можно в такой момент думать про Бастилию?

Но Билли может. Он проявляет к Бастилии невероятный интерес. Оказывается, он слушает в машине, пока едет на стадион и со стадиона, какие-то бесконечные лекции по европейской истории.

Cудья занимает место позади кетчера, и питчер «Янкиз» Веллс понимает, что часть страйковой зоны, которая находится с внешней стороны поля, представляет для него риск. Веллс знает, что Джастис знает о том, что судья несправедливо присудит питчеру ошибочную подачу за пределами страйковой зоны, пролети она в самом углу страйковой зоны с внешней стороны поля. Веллс и Джастис уже не играют в бейсбол – питчер и отбивающий сошлись в поединке тонкостей теоретических знаний о бейсболе. На этот раз Джастис не пропускает подачи, поданные вне страйковой зоны там, где этого не видит судья. Он отбивает мячи за пределы линии фаул[91]. Наконец Веллс ошибается и направляет мяч по удобной для отбивания траектории, и Джастис, воспользовавшись моментом, отбивает его на противоположную часть внешнего поля и успевает, пока защитники ловят мяч, занять базу.

– И как оно выглядит?

– Что?

– Ну, как выглядит здание Бастилии?

– Ну, кажется, ничего особенного – каменное такое здание, – отвечаю я.

– Ты хочешь сказать, что не был в Бастилии?

Я признаюсь, что так и не побывал в Бастилии. Это напрочь отбивает у Билли всякий интерес к моей персоне. В глазах Билли я теперь обычный шарлатан. Билли начинает снова следить за ходом игры. На площадку для отбивающего выходит играть Мигель Тейада. В этот момент Дэвид Джастис находится на первой базе и пока никто из игроков не выведен в аут. Такая незначительная деталь в самом начале игрового сезона способна привести Билли в расстроенные чувства.

– Ну, прекрасно! – восклицает Билли с нескрываемым отвращением. – Вот и мистер, который у нас бездумно размахивает битой налево и направо.

Я склоняюсь, чтобы посмотреть список Дэвида с результатами по игрокам. Похоже, сегодня вечером, в начале игрового сезона 2002 года, Тейада действительно мистер, который бездумно размахивает битой налево и направо. Когда я поднимаю глаза – Билли уже нет в комнате. Он не вернется обратно. Он со своей белой коробочкой сидит в машине и держит далекий путь домой, слушая по дороге лекции по европейской истории, – Билли хочет быть уверен в том, что игра закончится до того, как он доедет до дома и включит телевизор.