Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире - Майкл Льюис (2013)

Для бейсбольного мира нападающий Джонни Деймон был исключительно ценным отбивающим, который выходил отбивать первым из всех и умел как никто другой украсть базу. Для Билли Бина и Пола Деподесты Деймон был прекрасным человеком, с которым приятно общаться, но как нападающему ему можно было легко найти замену. Его процент попаданий на базу в 2001 году составлял.324, что примерно на 10 пунктов ниже среднего показателя по лиге. Бесспорно, он умел украсть пару-тройку баз, но кража базы подразумевала риск, который главный офис «Окленд» брать на себя не хотел, даже если это было связано с таким игроком, как Джонни Деймон. Математика результата могла быть разной в зависимости от ситуации, но если не вдаваться в подробности, то для того, чтобы кража базы принесла дополнительные очки, в 70 процентах попыток она должна была быть успешной.

Результаты Деймона в нападении в 2001 году «Окленд» мог легко возместить, но вот его мастерства в защите – нет. Нужно было понять, как оценить потери «Окленд», если на позиции Деймона в центральной защите внешнего поля станет играть Терренс Лонг. Как измерить эти потери, в «Окленд» не знали, по крайней мере не знали, как измерить эти потери точно. Но подобраться к решению этой задачи ближе, чем кто-либо другой, они могли или по крайней мере рассчитывали. Дело в том, что с тех пор, как Билл Джеймс когда-то впервые посетовал на бессмысленность показателей статистики в защите, произошли перемены. И перемены эти были связаны с новой информацией и новым подходом к решению старой задачи. Примечательным было то, что толчком для этого стали перемены на Уолл-стрит.

В начале 1980-х годов финансовые рынки США переживали время разительных перемен. Сочетание возможностей компьютерных технологий и интеллекта привело к появлению совершенно новых финансовых инструментов – фьючерсов и опционов. Опционы и фьючерсы представляли какую-то часть информации об акциях и облигациях, но эта производная информация вскоре стала настолько мудреной и сложной для понимания, что на Уолл-стрит родилось слово, которое обозначало все эти финансовые инструменты: «деривативы». У нового вида финансовых активов было одно серьезное отличие от традиционных акций и облигаций: определенная, четко измеримая стоимость. Никто не мог сказать, какова реальная стоимость обычной ценной бумаги или облигации. Стоимость ценных бумаг зависела от мнения, существовавшего на финансовом рынке, – ценные бумаги имели такую цену, которую диктовал рынок. Производные инструменты, которые представляли фрагменты информации об акциях и облигациях, если их «склеить» вместе в одно целое, должны были дать точно такую же стоимость, как стоимость соответствующих им акций и облигаций. Если их стоимость отличалась от стоимости базового актива, рынок можно было назвать «неэффективным», и торговец производными активами мог получить огромную прибыль, правильно торгуя такими производными активами.