Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен (2011)

«Эти люди ощущают себя бесправными, обобранными теми хорошо образованными воротилами, которые нажились на жилищном пузыре, одураченными СМИ, которые продолжают твердить о былых прегрешениях, облапошенными иммигрантами, которые присвоили их законные рабочие места, обойденными афроамериканцами, которые разрушили монополию белых на Белый дом. Пэйлин – их аватар, чье счастливое, привлекательное личико маскирует уродливые эмоции; она призывает своих последователей сплотиться вокруг республиканцев, пусть у партии не осталось истинных лидеров и альтернативных планов»{1009}.

Это представители пролетариата и среднего класса, протестанты и католики, жители малых городов и сельской местности, как правило, состоящие в профсоюзах, люди среднего возраста и пожилые, с доходом менее 50 000 долларов в год. За сорок лет, с 1968 по 2008 год, всего два демократа победили на президентских выборах – и добились успеха лишь благодаря голосам этих людей.

В 1976 году Картер охотно рассказывал свою биографию: выпускник Аннаполиса, офицер флота, инженер-ядерщик, ученик воскресной баптистской школы, фермер из Плэйнса, штат Джорджия, готовый отстаивать «этническую чистоту» северных территорий. В 1992 году Билл Клинтон предстал демократом – поборником смертной казни из Хоупа, штат Арканзас, который осмелился оскорбить Систер Соулжу[248] в присутствии Джесси Джексона.

На следующий день после захвата в 2006 году демократами обеих палат конгресса Джейкоб Вайсберг выявил новую «породу» демократов, которые отныне утвердились на Капитолийском холме, охарактеризовав их как «экономических националистов» и «нелиберальных демократов»:

«Большинство из тех, кто занял кресла республиканцев, последовательно выступают против свободной торговли, глобализации и любого рода умеренности в иммиграционной политике. Торжество этих демократов позволяет предположить, что другие последуют их реакционному примеру. Новопришедшие, возможно, окажутся даже достаточно глупыми, чтобы попытаться управлять на основе своих ошибочных представлений»{1010}.

Проиграв праймериз в Пенсильвании, Обама, чтобы заручиться голосами белых, стал представлять себя гордым патриотом, чей дед воевал в армии Паттона, человеком, который не прочь выпить пива, ребенком, воспитанным в бедности матерью-одиночкой, адвокатом, повернувшимся спиной к Уолл-стрит ради борьбы за права сталеваров, уволенных по сокращению с заводов Южного Чикаго.

Маккейн, военнопленный и герой войны, виделся естественным выбором Пенсильвании и Огайо. Но в популистских вопросах, таких как аутсорсинг американских рабочих мест и вторжение нелегалов из Мексики, он выступал заодно с «Уолл-стрит джорнэл», лоббистами с Кей-стрит и корпоративной Америкой, то есть поддерживал НАФТА и амнистию.

Подобно Бушу в 1992 году, Маккейн не стал упирать на культурные и социальные вопросы. Он осудил республиканцев-«дегтярников»[249] за попытку связать Обаму с преподобным Райтом. Он раскритиковал ведущего консервативного ток-шоу, который пошутил над вторым именем Барака. Он отправился в Канаду, чтобы присягнуть на верность НАФТА. Средства массовой информации аплодировали, но вот республиканская база страдала, «демократы Рейгана» молчали – пока не появилась Пэйлин.

Уклончивость Маккейна в вопросах права на жизнь, позитивных действий и однополых союзов, его одобрение амнистии и НАФТА объясняют эту ситуацию. В день выборов вдвое больше избирателей волновали перспективы Обамы, нежели потенциальный успех Маккейна.

Маккейну предстояло усвоить урок. В 2010 году, соперничая на республиканских праймериз с бывшим конгрессменом Д. Хейвортом, Маккейн внезапно выпал из числа любимцев национальной прессы, зато вполне удачно начал имитировать Тома Танкредо[250]. Его рекламные ролики на телевидении сурово осуждали нелегалов, ответственных за «домашнее насилие и убийства». Ролики заканчивались такой сценой: Маккейн идет вдоль границы с шерифом и требует: «Постройте наконец забор!»