Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен (2011)

В июне 2004 года президент Висенте Фокс, выступая перед мексиканской общиной в Чикаго, последовал примеру Седильо: «Мы все мексиканцы – кто живет в Мексике и кто проживает на территории других стран. В действительности нас 120 миллионов человек, мы живем и работаем вместе на благо нашего государства»{443}. Фокс фактически сказал, что благо государства Мексика создается в государстве Соединенные Штаты Америки.

Разве это не призыв к мятежу?

В следующем году Карлос Гонсалес Гутьеррес, директор Мексиканского института для соотечественников за рубежом, заявил, что «мексиканский народ выходит за пределы, которые ограничивают Мексику»{444}. Эти мексиканцы отвергают идею Америки как плавильного тигля, породившего новую нацию – американцев. Они пребывают в плену, как замечал Шлезингер, «культа этнической принадлежности».

«Новое этническое евангелие отвергает объединяющее видение, благодаря которому представители всех народов слились в новую нацию. Основная идея очевидна: Америка – вовсе не нация личностей, но государство групп, где этническая принадлежность является определяющей для большинства американцев; этнические узы, говорят они, постоянны и неразрывны, а разделение на этнические общины образует фундамент американского общества и четко просматривается в американской истории»{445}.

Мексиканские лидеры считают, что Мексика – средоточие всего и что лояльность Мексике для людей мексиканского происхождения, будь то граждане США или нет, заменяет всякую лояльность США. «Я хочу, чтобы третье поколение, седьмое и все прочие думали в первую очередь о Мексике», – заявил Хуан Эрнандес, человек с двойным гражданством, который возглавлял кампанию по избранию Висенте Фокса среди мексиканцев за рубежом, а затем стал работать на Джона Маккейна{446}.

Эрнандес как будто сознательно берет пример с дуче. В 1929 году Муссолини сказал, обращаясь к итальянцам, живущим в Америке: «Мой приказ таков – гражданин Италии остается гражданином Италии, независимо от того, в какой стране он живет, даже в седьмом поколении»{447}.

Большинство мексиканцев поддерживают Эрнандеса. Международный опрос показал, что 69 процентов людей в Мексике считают – для граждан США мексиканского происхождения на первом месте должна стоять преданность Мексике{448}. Кровные узы «побивают» любую клятву верности США.

На саммите НАФТА в Квебеке Джордж Буш-младший высмеял досужие слухи о создании Североамериканского союза Канады, Мексики и Соединенных Штатов, с единой валютой, по образцу Европейского союза, как фантазию адептов теории заговора. «Это довольно комично, если учитывать разницу между реальностью и тем, что некоторые болтают в телевизоре»{449}.

Кальдерон тоже смеялся. «Я был бы счастлив стоять одной ногой в Мехикали, а другой – в Тихуане»{450}. Но в своем обращении к нации Кальдерон говорил о ноге в Тихуане и о другой в Лос-Анджелесе. Интересно, в курсе ли Буш, что его друг Висенте Фокс заявил в Мадриде относительно целей мексиканской государственной политики:

«В конце концов нашей долгосрочной задачей является установление с Соединенными Штатами… отношений, предусматривающих общие институты и учреждения, аналогичные тем, которые существуют в Европейском союзе, ради совместных действий в столь важных областях, как… свобода передвижения капиталов, товаров, услуг и людей. Эта новая система, которую мы хотим построить, по образу и подобию Европейского союза»{451}.

То есть Фокс сообщил европейцам, что цель Мексики заключается в ликвидации границы с США и объединении двух стран в Североамериканский союз, аналогичный ЕС. Впрочем, был Буш в курсе или нет, уже не имеет значения. Мексиканские президенты делают громкие заявления, они чувствуют, что Америка не в состоянии предотвратить такой исход, а истеблишмент США совершенно не волнует американский суверенитет.

Неужели мы прошли точку невозврата?