Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен (2011)

Во-вторых, благодаря всплеску этнонационализма во всем мире и утверждению политики идентичности в Америке, демография все больше определяет распределение богатства и общественного вознаграждения. В-третьих, и это взаимосвязано, следует учитывать торжество эгалитаризма, идеологии, которая полагает все этнические группы равными и видит в существующем неравенстве вероятное проявление институционального расизма.

Запад продолжает преклоняться перед алтарем демократии, он глубоко эгалитарен и широко распахнул двери для «третьего мира», где правит этнонационализм; судьбу этого Запада решит именно демография. Какова будет эта судьба? Обратимся к статистическим данным Отдела народонаселения департамента ООН по экономическим и социальным вопросам.

С настоящего времени по 2050 год:

• исчезнет минимум одна из каждых шести восточноевропейских стран (в количественном выражении – 50 миллионов человек);

• Германия, Россия, Беларусь, Польша и Украина потеряют 53 миллиона человек;

• на момент освобождения в 1990 году Литва, Латвия и Эстония имели 8 миллионов человек, но 2,3 миллиона из этих 8 исчезнут к 2050 году;

• с момента освобождения в 1990 году до 2050 года бывшие советские сателлиты Румыния и Болгария лишатся совместно 10 миллионов человек;

• численность европейцев и североамериканцев составляла 28 процентов мирового населения в 1950 году, но упадет до 12 процентов в 2050 году; эта группа населения окажется среди наиболее возрастных на планете – ее средний возраст будет около 50 лет.

Ни один народ Европы или Северной Америки, за исключением исландцев, не обладает уровнем рождаемости, достаточным для естественного воспроизводства населения. Для всех характерна позиция ниже нулевого роста (2,1 ребенка на одну женщину) на протяжении десятилетий. Кто унаследует западный мир? К 2050 году население Африки удвоится до 2 миллиардов человек, Латинская Америка и Азия добавят к этой цифре еще 1,25 миллиарда человек. К 2050 году население Афганистана, Бурунди, Демократической Республики Конго, Гвинеи-Бисау, Либерии и Уганды утроится по сравнению с рубежом столетий, а население Нигера вырастет в пять раз, с 11 до 58 миллионов человек{529}.

В статье 2010 года «Демографическая бомба: четыре мегатренда, которые изменят мир», опубликованной в журнале «Форин афферс», Джек Голдстоун показывает, как западные народы, чьи империи правили человечеством накануне Великой войны, стареют, умирают и уходят в небытие:

«В 1913 году в Европе было больше людей, чем в Китае, и доля мирового населения, живущего в Европе и бывших европейских колониях в Северной Америке, превысила 33 процента…

К 2003 году объединенное население Европы, США и Канады составляло всего 17 процентов мирового населения. В 2050 году эта цифра, как ожидается, снизится до 12 процентов – что значительно меньше показателя 1700 года»{530}.

Поколение наших родителей и наше собственное поколение стали свидетелями эпохального краха христианского мира. Все произошло в один век, с завершением эдвардианского периода, после кончины короля Эдуарда VII в 1910 году. Великие европейские державы сражались между собой в двух мировых войнах. Все они лишились своих империй. Все наблюдали неуклонное сокращение армий и флотов. Все утратили христианскую веру. Все фиксировали падение рождаемости. Все отмечали старение населения – и его вымирание. Все оказались уязвимыми для вторжений из прежде покоренных стран, народы которых отбирают метрополии у внуков колонизаторов. Все государства всеобщего благосостояния столкнулись с кризисом, отягощенным угрозой распада на племена и последующей гибели.

«Размышляя об участи Рима, внук Чарлза Дарвина[146] оплакивал ход истории: «Неужели цивилизация всегда приводит к ограничению размера семьи и к последующему ее упадку, за которым наступает прилив из варварских земель, каковым, в свою очередь, суждено пережить тот же опыт?»»{531}