Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен (2011)

За кулисами обеих великих войн, которые разорвали Европу на части, таился страх Британии, опасавшейся, что Германия, сокрушив в 1870 году Францию, станет слишком густонаселенной и могущественной. Политика баланса сил побуждала Британию к сближению с извечными колониальными соперниками, Россией и Францией. Премьер-министр Бенджамин Дизраэли признавал колоссальную важность франко-прусской войны и организованное Бисмарком объединение германских государств и народов под прусскими знаменами:

«Война олицетворяет германскую революцию, политическое событие более крупное, нежели французская революция прошлого столетия… Не осталось ни единой дипломатической традиции, которая бы уцелела. Мы проснулись в новом мире… Баланс сил полностью уничтожен»{552}.

Десять лет, в 1914–1918 и в 1939–1945 годах, британцы и немцы сражались между собой. К 1945 году Германия лишилась военного могущества, а Великобритания утратила статус мировой державы. Затем немцы начали исчезать. «С 1972 года Германия ни единожды не фиксировала превышения количества новорожденных над числом умерших», – пишет Райнер Клингхольц, представитель Берлинского института по вопросам народонаселения и развития{553}.

«Неочевидный процесс сокращения населения маскировался высокой иммиграцией, которая позволяла скрывать естественные потери вплоть до 2003 года С тех пор общая численность населения Германии неуклонно снижается; Федеральное бюро статистики ожидает, что страна к середине столетия лишится около восьми миллионов граждан – это эквивалентно потере населения Берлина, Гамбурга, Мюнхена, Кёльна и Франкфурта, вместе взятых»{554}.

Слова Клингхольца заслуживают повторения: немцы вымирают вот уже сорок лет, и убыль покрывалась за счет турок, восточноевропейцев и арабов, перебирающихся в Германию. А теперь даже иммигранты из мусульманских стран, Восточной Европы и стран «третьего мира» не в состоянии замаскировать печальную реальность.

Удивительно. Вскоре после Второй мировой войны Западная Германия была второй по величине экономикой мира. Сегодня объединенная Германия постепенно превращается в приют пенсионеров, дом престарелых и кладбище германских народов, чье происхождение датируется периодом еще до рождения Христа.

«Сегодня 20 процентов населения Германии старше 65 лет, а 5 процентов – старше 80 лет. К 2050 году возрастная группа «65 плюс» составит 32 процента населения, а группа «80 плюс» – 14 процентов населения… К середине столетия каждый седьмой немец будет старше 80 лет. Указанные цифры также верны для Испании и Италии»{555}.

В Австрии, где уровень рождаемости снизился до 1,4 ребенка на одну женщину, восьмидесятипятилетний Карл Джерасси, причастный к ключевому открытию, которое предвещало появление противозачаточных пилюль, называет демографический упадок Европы «катастрофическим сценарием», «фильмом ужасов». В Европе «нет никакой связи между сексуальностью и воспроизводством»{556}. Дональд Рамсфелд был абсолютно прав, рассуждая о «старушке Европе».

Что касается Южной Европы, где уровень рождаемости среди католиков упал на две трети от необходимого для воспроизводства, Карл Хауб из Бюро информации о народонаселении пишет:

«Нельзя продолжать до бесконечности, имея уровень рождаемости 1,2 [ребенка на одну женщину]. Если сравнить размеры возрастных групп 0–4 и 29–34 в Испании и Италии, то выяснится, что младших почти наполовину меньше, чем старших. Нельзя существовать с полностью перевернутым возрастным распределением, с пирамидой, стоящей на макушке. Нельзя обеспечить выживание страны, где все население обитает в доме престарелых»{557}.

Как пишет Лонгман, «это не просто игра цифр».