– Эту ночь мы проведем вне лагеря, поэтому съешьте половину хлеба сейчас, если хотите, а вторую оставьте на завтрак. Мы будем продвигаться вперед как можно тише, стараясь не привлекать к себе внимания. Наша задача – подобраться на расстояние ста шагов к стенам одной из крепостей и ничем не выдать своего присутствия. Если останемся незамеченными, то по возвращении в лагерь вам позволят присоединиться к хамианской когорте, когда они будут практиковаться в стрельбе. Для многих из вас это будет прекрасная возможность проверить, не утратили ли вы свои навыки в этом искусстве. Ешьте хлеб и отдыхайте. Как только солнце опустится за горизонт, мы снова двинемся в путь.

Солдаты терпеливо ждали: кто-то коротал время за игрой в чет и нечет, другие негромко переговаривались. Те, кто постарше и поопытнее, улеглись спать, подложив под голову скатанные плащи. Дубн спросил у Марка, не хочет ли тот отдохнуть, и, получив отрицательный ответ, тоже решил вздремнуть.

Арминий растянулся на траве рядом с Марком и Кадиром, под сенью огромного сучковатого дуба, и молча лежал, прислушиваясь к их негромкой беседе. Когда возникла долгая пауза, он вдруг заговорил, чем несказанно удивил их обоих, поскольку они уже привыкли к его молчанию.

– Могу я спросить тебя, опцион, как ты со своими людьми оказался в этой провинции? Мне кажется, вы тут совсем не на своем месте.

Кадир пожал плечами.

– Тут нет никакого секрета, хотя и рассказывать особо нечего. Мы поступили на службу в своем родном городе Хаме, что на нашем языке означает «крепость», где в то время стояли войска Третьего галльского легиона. Для одних это был выбор между имперской службой или ужасной нищетой, а другие просто хотели посмотреть мир за пределами нашего городка.

Германец понимающе кивнул.

– А для тебя?

Рослый хамианец внимательно посмотрел на него.

– Я совершил преступление, которое карается в Хаме смертной казнью. Поступление на воинскую службу было единственным шансом спастись от преследователей.

Он помолчал, уставившись в землю, прежде чем продолжить рассказ. Марк и Арминий тактично молчали.

– Так вот, я не сомневаюсь, вы оба в курсе, что хамианцы – прекрасные лучники. С тех пор как мы живем под властью других народов, мы отправляем своих сынов в их армии. Многие из нас и раньше были прекрасными стрелками, но в легионе нас заставляли с расстояния ста шагов попадать в мишень размером не больше человеческой груди. Мы выстреливали сотни стрел за день, и так продолжалось много дней подряд, пока мы все не научились поражать стрелой цель независимо от того, первый это выстрел или сто первый. Мы тренировали плечевые мускулы до тех пор, пока они не развились достаточно, чтобы сгибать лук по несколько сот раз за день. Наши спины и животы затвердели от вздувшихся мускулов. Наконец нас посчитали готовыми к имперской службе, и мы отправились пешком через много-много стран на северную границу, в Германию, где в ту пору шла война с племенами местных варваров. По крайней мере, так нам сказали. Однако к тому моменту, когда мы туда пришли, война с твоим народом уже закончилась, и нас решено было использовать, чтобы охотиться на диких зверей, которые шли в солдатский котел, а не убивать других людей.

Он снова замолчал, чуть заметно улыбаясь.