Стрелы ярости - Энтони Ричес (2010)

– Те, кто остается на земле, должны встать плотной шеренгой, перегораживающей улицу, с каждой из трех сторон от ворот. Это будет ближний бой, поэтому не надо метать копья: каждое копье должно поразить десятерых синеносых, а не одного. Первая шеренга, цельтесь противнику в горло и живот, прикрывшись щитами. Не надо замахиваться, в таком случае вы открываете себя для мечей. Задние ряды, колите копьями сверху, если дотянетесь, но следите, чтобы не воткнуть копье в ухо товарищам. Они могут обидеться…

Солдаты слабо улыбнулись старой шутке, отдавая должное присутствию духа примипила.

– Если потеряете копье, беритесь за меч и действуйте им, как обычно: наносите короткие удары в горло, пах или живот – неважно, куда именно, – и тут же отступайте на шаг назад, оставляя врага истекать кровью. Никаких фокусов, никакого героизма. Задние ряды! Если человек, стоящий перед вами, падает, сразу занимайте его место, не дожидаясь отдельного приглашения. Если в линии образуется разрыв, вы будете первым, кого насадят на копье.

Он еще раз оценивающе оглядел своих людей. Наступившую тишину прорезал далекий крик, полный боли и ужаса. Как примипил и предсказывал, варвары мучили пойманных курьеров, рассчитывая, что их вопли наведут страх на защитников крепости.

– И еще одно. Я гляжу на вас и вижу, что многие побегут, как испуганные дети, едва лишь рухнут ворота. На самом деле все просто. Если мы продержимся до рассвета, у нас есть шанс выжить. По крайней мере у некоторых. Если кто-то боится не справиться, то теперь уже поздно жалеть, что поступил на службу. Ну что, дадим синеносым баранам пищу для размышления? Вы хорошо поете, когда ваша жизнь вне опасности, так покажите же, что перед лицом смерти это у вас получается ничуть не хуже. Кто начнет?

Солдат, стоявший на стене, откликнулся первым. Его голос зазвенел, перекрывая лязг оружия на улицах крепости.

К легату с поручением отправили гонца…

В следующее же мгновение запев подхватила вся когорта. Орали так, что у примипила волосы на затылке встали дыбом.

Красавица-хозяйка встречала у крыльца.

Он уходить собрался, посланье передав,

Но дама нежной ручкой схватила за рукав.

– Удивительно… – Старший центурион обернулся и увидел стоящего рядом префекта. Тот наклонился поближе к уху подчиненного, поскольку солдаты затянули второй куплет. – Ты только что сказал им, что всему гарнизону хана, а они распевают. Может быть, мы все-таки выпутаемся из этой передряги?

Пожилой офицер кивнул.

– Может быть. Песня дает им возможность ухватиться за что-то знакомое. Будем надеяться, что через час они будут по-прежнему распевать песни. А мы подумаем, каким богам молиться об этой небольшой милости.

Марк не стал смотреть на мучения несчастных пленников. Стараясь двигаться как можно тише, он быстрыми шагами двинулся вверх по склону холма, туда, где ждали его товарищи. С окаменевшим от гнева лицом он оглядел маленький отряд и яростно прошептал:

– Они мучают схваченных курьеров. Дюжина мерзавцев против нас восьмерых. Если они успеют предупредить своих, мы умрем все до последнего, обе центурии. А если мы ничего не предпримем, то гонцам предстоит несколько долгих часов агонии и мучительная смерть. Кто со мной?

Кадир вытащил из ножен свой кинжал.

– Я пойду. Мы все пойдем.

Дубн кивнул.

– У нас трое лучников, то есть по два выстрела на человека. Варваров останется шестеро против нас пятерых. Нам вполне по силам.

Они поползли вниз по склону, сжимая зубы, чтобы не обращать внимания на мольбы о пощаде и крики боли. Варвары, очевидно, только разогревались: защитникам крепости предстояло слушать вопли пленников еще долго. Марк приказал Кадиру и троим лучникам спрятаться за толстым стволом упавшего дерева и сидеть тихо, дожидаясь сигнала, а сам вместе с оставшимися людьми из Пятой центурии отполз вправо.