Корсар - Джордж Байрон (1981)

Хуан кинулся в одну из кают. Дверь оказалась заперта: сомалийцы не успели сломать ее и обчистить помещение. Универсальным ключом он открыл замок и распахнул дверь. Каюта предназначалась для главного инженера, поэтому была меньше капитанской, в которой квартировал Эдди. Дешевая мебель — «Орегон» маскировали под обычный сухогруз, — на стенах испанские плакаты с матадорами и модели кораблей в бутылках. В крошечной уборной имелись раковина и приклеенное к переборке зеркало. Ударом ствола Хуан разбил его, взял осколок размером с игральную карту и метнулся обратно в коридор.

Кабрильо неслышно подкрался к углу, бросился на пол, высунул в проход зеркальный осколок и увидел пиратов. Как и говорила Линда, они прятались за дверью в столовую: один присел на корточки, второй стоял. Оба держали коридор на прицеле, однако зеркальца в полутьме не заметили.

Медленно-медленно, словно кобра, убаюкивающая добычу, Кабрильо высунул из-за угла автомат, чуть-чуть, самый кончик ствола.

Говорят, координация — это особое шестое чувство. У Кабрильо она была развита настолько, что рассчитать необходимый угол выстрела не помешали ни нелепая поза, ни шесть дышащих в спину пиратов. Он немного приподнял ствол и открыл огонь.

Очередь срикошетила от стены в дверь — та с силой ударила по дулам «Калашниковых», а Кабрильо уже вылетел в коридор. Пока пули били по двери, пираты даже не пробовали распахнуть ее и выдернуть прижатое оружие, поэтому Хуан добрался до цели незамеченным. Он просунул дуло между дверью и косяком, дал короткую очередь в упор, потом вытащил автомат — на раскаленном стволе с шипением пузырились капельки крови. Оба пирата лежали, изрешеченные пулями.

Хуан махнул товарищам, они бросились к нему. Линк тащил главаря сомалийцев.

— Идут! — предупредила Линда.

Она имела в виду шестерых преследователей. Хуан сменил магазин. Досылать патрон не потребовалось: как бы ни складывался бой, Кабрильо никогда не оставлял патронник пустым. Едва заметив движение у поворота, где они только что прятались, он полоснул очередью поверх голов бегущих товарищей. Хотелось выиграть лишь мгновение, чтобы те успели укрыться.

От грохота в узком проходе впору было оглохнуть, вдобавок дымная пелена — от выстрелов и из вентиляционной системы — застилала глаза и мешала дышать.

В дальнем конце коридора полыхнула ответная очередь. Эдди споткнулся, словно его толкнули в спину, не успел выставить руки, рухнул на пол и врезался в Кабрильо. Хуан ухватил товарища за воротник и, ни на секунду не прекращая стрелять, оттащил в столовую. Там же оказался и Диди, все еще барахтавшийся в железных объятиях Линка.

Всю мебель уже уволокли, а два сомалийца, не обращая внимания на пальбу снаружи, как раз вытаскивали из камбуза плиту. Сообразив, что в столовую ворвались врага, они забыли о ценности плиты и метнулись к автоматам, брошенным на конфорки.

Хуан выстрелил навскидку — фонтан крови брызнул из груди сначала одного, затем другого пирата.

Щелк! — открылась замаскированная в переборке потайная дверь. Линда, наблюдавшая за ходом боя благодаря скрытой камере, уже направила подмогу. Два бойца вбежали в столовую, и через несколько секунд на запястьях Диди замкнулись пластмассовые стяжки. Главаря уволокли в проход, туда же Хуан оттащил Эдди, который со стоном пытался встать.

Когда потайная дверь закрылась, Кабрильо без сил привалился к ней спиной и опустил руки на колени — пот, струйками сбегая с его лица, капал на мягкий ковер.

— Бывало и лучше, — устало выдохнул он.

— Да уж, бесспорно, — отозвался Эдди.

— Ты как?

— Спасибо бронежилету! Боль адская, ну да ничего, скоро пройдет, дай только передохнуть.