Корсар - Джордж Байрон (1981)

— Да, простите, — буркнул Эрик, который во время пламенной тирады приятеля ни слова не проронил. — На случай отказа обоих двигателей мы прикинули возможную скорость и высоту. Если считать, что они снижались на пятьдесят метров в минуту, получаем зону поисков примерно в восемьдесят морских миль.

— Так это она на экране?

— Не совсем… — ответил Эрик.

Марк тут же перебил друга.

— Вариант одновременного отказа двигателей и радио мы рассматривали, да только быстро отбросили и придумали кое-что получше.

«Мозговой трест» едва не вывел Хуана из себя, но он сдержался, зная, что Эрик с Марком обожают выставлять свой интеллект. Ну так пусть их покрасуются.

— И к чему вы пришли?

— У самолета отвалился хвост!

— Или часть хвоста, — уточнил Эрик.

— Структурное повреждение хвоста почти наверняка привело бы к отказу радиоантенн, чем и объясняется молчание, — вставил Мерфи. — Ответчик при этом тоже отключился бы.

— В зависимости от тяжести повреждения, — подхватил эстафету Эрик, — самолет мог еще какое-то время лететь. Машина в этом случае очень неустойчива, почти неуправляема. Пилотам остается лишь регулировать тягу двигателей.

— Опасность в том, что «семьсот тридцать седьмой» топливо не сливает. Пилотам приходится нарезать круги, сжигая горючее, или рискнуть садиться с полными баками.

Хуан хотел задать вопрос, но Марк его опередил:

— Они приземлялись в Лондоне, была короткая встреча с английским министром иностранных дел. Там же и дозаправились. По моим расчетам, после инцидента горючего оставалось еще примерно на час полета.

Кабрильо кивнул.

— Даже с минимальной скоростью еще пару сотен миль они протянули бы.

— Но не стали, — вмешался Эрик, — иначе попытались бы сесть в Триполи.

— Действительно. Где ж они тогда?

— Мы объединили два возможных сценария: отказ двигателя и разрушение хвоста, — с гордостью заявил Марк. — Вполне правдоподобно. В этом случае зона поиска сужается до ста квадратных миль. Мы наткнулись на странный объект, но это оказалась скала, похожая на самолет. А еще нашли вот что. — Мерфи ткнул в экран.

Хуан подался вперед. На экране виднелась гористая местность, добраться туда можно было лишь на вертолете или мощном внедорожнике. Марк увеличил масштаб.

— Вот это да! — прошептал командир.

У самой вершины горы стоял самолет, вернее, то, что от него осталось. Обломки разбросало по склону в радиусе полумили. На земле виднелся след первого удара, потом машина, вероятно, поднялась в воздух и вновь рухнула на брюхо, скользя и разваливаясь на куски. Примерно на полпути от точки второго удара до обугленного остова начиналась выжженная земля. Почерневшую трубу фюзеляжа — уцелело примерно две трети — окружали обломки крыльев. Один двигатель валялся в трех десятках метров от самолета, второго видно не было.

— Есть шанс, что хоть кто-то выжил?

В душе Хуан уже знал ответ.

— Мне жаль, командир, — ответил Эрик. — Если кто и остался в живых, сигналов о помощи они не подавали. Оверхолт обещал новую серию снимков часов через десять. Мы сравним их с этими и посмотрим, не изменилось ли что. Впрочем, судите сами: разве кто-то мог выжить после такого? Тем более был пожар.

— Да, ты прав. Просто не хочу в это верить! Фиона Катамора была замечательным госсекретарем. Очень жаль, что она так погибла, да еще и перед самой конференцией. — Катамора мертва… Страшная правда железными тисками стиснула сердце Кабрильо. — Молодцы, что обнаружили место падения. Перешлите на мой компьютер точные координаты, а я передам начальству. Нечего тратить время специалистов, раз самолет уже найден. Лэнгстон наверняка пожелает, чтобы сначала все осмотрели мы, а потом сообщит ливийцам. А они, кстати, где ищут?