Твердыня тысячи копий - Энтони Ричес (2011)

– Так ведь теперь с ним никто не совладает, кроме тебя! Сам виноват, нечего было потакать каждому его капризу. Ладно, давай поживее, не то синеносых и след простынет. Кстати, твой трибун просил передать, что Кальг тоже удрал.

– Кадир! – Опцион, из задней шеренги руководивший притоком сдающихся в плен, обернулся на зов. – Мне надобно кое с кем поквитаться! Ты за старшего!

Когда Марк, не говоря ни слова, выхватил копье из руки ближайшего легионера и махом вскочил в седло, Феликс заметил:

– Да-а, он предупреждал, что эта новость тебя особенно взбодрит.

Они пустили коней на вершину холма, увлекая за собой эскадронную колонну. Не прошло и нескольких минут, как турма настигла наиболее отставшего из тех вениконов, которые предпочли бежать, как только легионы взялись перекрывать путь к спасению. Болезненно припадая на раненую ногу, долговязый и тощий варвар из последних сил рвался прочь от поля битвы, но декурион опустил пику и, дав шенкелей коню, многоопытной рукой пробил веникону затылок. Выдернув длинное хищное лезвие в фонтане крови, он даже не оглянулся на свою жертву, когда тот, осев на колени, повалился ничком на дерн.

– Вон они! Цепью, за мной, марш-марш!

Всадники сперва преследовали отдельные группы варваров, чьи раны не позволяли бежать быстро, затем принялись охотиться на побросавших оружие вениконов, которые уже не желали ничего, кроме как выжить. Тех, кто кидался ниц, отдаваясь на милость победителя, оставляли нетронутыми и лишь выделяли по одному коннику, чтобы он их стерег, ну а того, кто продолжал бег или оборачивался, чтобы дать бой, безжалостно давили лошадьми и кололи копьями.

– Смотри!

Блестящей от крови пикой Феликс показал на небольшую ватагу ратников, которые что было сил торопились к спасительному лесу. У Марка окаменело лицо: вот он, долгожданный миг.

– Это Кальг! Отсекайте остальных! И чтоб никто не смел тронуть типа в багряном плаще!

Варвары, застигнутые в чистом поле, побросали оружие на землю и вытолкали сельгова навстречу кавалеристам. Кальг стряхнул с плеч чужие руки и с надменно вскинутым подбородком шагнул вперед, упираясь грудью в наконечник копья, которое выставил Марк.

– Ладно, отпрыск двух мертвых отцов, забирай мою жизнь. Давай, насладись местью, проткни меня. Если, конечно, не хочешь узнать, что твой настоящий отец писал про тебя в своих неотправленных письмах.

Всадив копье в дерн, Марк спешился и с потемневшим от гнева лицом шагнул к варвару, держа ладонь на рукояти гладиуса.

Кальг ухмыльнулся.

– Как я и намекал вчера, легат был изрядным бумагомаракой. Мне пофартило захватить целый сундучок, до верху набитый личными документами, а среди них и несколько свитков, которые он, судя по всему, писал для тебя на протяжении многих лет. Ах, до чего трогательные слова умел он подобрать! Сколько надежд питал в твой адрес! А как он вспоминал те редкие случаи, когда доводилось увидеть родного сына одним глазком, навещая твоего приемного отца! А знаешь…

– Достаточно.

Варвар недоуменно заморгал и вновь открыл было рот, но в тот же миг увидел под носом гладиус Марка.

– Заткнись. Почем я знаю: может, ты все это сочиняешь на ходу, оттягивая время? Надеешься, что я отведу тебя к своему командиру, чтобы он отослал интересный подарок в Рим, ведь ожидаются празднества по случаю нашей победы? А уж в метрополии, если повезет, удастся протянуть еще с годик-другой, да и вообще, глядишь, вдруг получится заговорить зубы императору, он возьмет тебя и помилует. Такие случаи бывали. Где гарантия, что ты не выкрутишься?

Кальг криво усмехнулся.

– Так, значит, не хочешь узнать полную правду? Придется тебе…