Братья по крови - Саймон Скэрроу (2014)

– Вот это действительно боевой настрой! – кивнул Катон, вслед за чем обратился к троим декурионам: – Мирон, ты со своей турмой прикрываешь фланг Макрона. Не даете врагу обойти нашу пехоту. Атакуете любые группы, что строятся в боевой порядок. Тесните, сминайте их, не давайте опомниться. Понятно?

Мирон угрюмо кивнул.

– Я поведу две другие турмы, – продолжил Катон. – Мы поднимемся к вершине холма и оттуда нападем на стан Каратака. Рассеем всех воинов, а затем с разгона ринемся вниз, прямо в тыл вражеского построения. Если все пойдет как надо, атаки с двух направлений окажется достаточно, чтобы отвлечь врага, пока ребята из Четырнадцатого прорываются через заслон с боков и в лоб. И тогда задача будет выполнена… Всем всё понятно?

– Вы, едрить их, не так уж много просите, господин префект, – ухмыльнулся центурион Крисп.

Макрон добродушно пихнул своего подчиненного в плечо:

– Он у нас всегда такой, к этому просто надо привыкнуть.

– Итак, бойцы, за дело.

Макрон со своими легионерами двинулся первым, отдаляясь от тропы в сторону поля битвы. Катон с конниками направился следом. Там, где тропа разветвлялась, префект повернулся к Мирону и кивнул:

– Да пребудет с тобой Фортуна.

– И с вами.

– Увидимся позже.

Проводив декуриона и его людей взглядом, Катон махнул двум оставшимся турмам и поехал к гребню холма, за которым располагалось вражье становище.

Глава 11

Вместе с тем, как кровь толчками устремилась по жилам, нытье в конечностях Макрона как-то унялось. Мышцы напряглись, а на сердце появилась знакомая легкость, которую он всякий раз ощущал в преддверии боя. В отличие от Катона Макрон не сомневался, что именно затем боги и вдохнули в него жизнь. Он был рожден для этого. Он был солдатом, обученным и натасканным для своего поприща, и, именем Митры, свою профессию он не посрамит. Мельком глянув через плечо, центурион увидел за собой строй своих солдат, тяжело дышащих, с мрачными лицами. Командовал он ими всего полгода, но уже хорошо их знал. Умелые вояки, на которых можно положиться.

Они спешно обогнули нагромождение каменных уступов. Из темных туч, что дикими взъерошенными табунами неслись по небу, вовсю хлестал дождь. Некоторое время тропа шла почти прямо, после чего уходила под уклон, к правому вражескому флангу. Тут полыхнула молния и залила склон мертвенным светом, под которым, казалось, сражение на миг застыло. На смену вспышке жахнул сотрясающий раскат грома. Внимание врага было приковано к солдатам Четырнадцатого легиона, все так же тщетно пытающимся пробиться если не через укрепления, то хотя бы в обход. Ближайшие из легионеров находились в полусотне шагов – там, где баррикада утыкалась в сплошной утес. Макрон остановил своих и подождал, пока они образуют позади него плотную колонну. Затем он наспех отер руку о тунику, вынул меч, поднял щит и указал клинком вперед.

Мягкий топот калиг и позвякивание оснастки сливалось с постукиванием дождя о шлемы и доспехи, а также с неумолчным шумом битвы. С размашистого шага Макрон перешел на трусцу, что при спуске с пологого склона оказалось весьма сподручно. Слева мелькнуло движение, и ветеран краем глаза уловил, что это разворачиваются конники для прикрытия его фланга. До врага оставалось не более двадцати шагов, когда впереди некая обернутая в плащ фигура, подбадривающая сзади криками своих товарищей, оглянулась на звук и застыла с выпученными глазами и криво разинутым ртом, а затем издала отчаянный вопль.

– Четвертая когорта! – рыкнул Макрон. – Вперед! – Он ускорил бег до максимума, который позволяли тяжелый доспех и оснастка, и проревел клич легиона: – Гемина[14]!

– Гемина-а-а!! – эхом грянули солдаты, и Макрон ринулся к варвару, который первым увидел римлян. Теперь за ним стали оборачиваться и остальные, а их воинственные выкрики тут же замирали на губах.