Княжий суд - Корчевский Юрий Григорьевич (2010)

— Можете весь день спать, ковырять в носу, купаться в реке — все, что хотите, но ночью — не спать, сидите тихонечко у недостроенных изб. Появится кто чужой — бейте!

— А ежели убьем кого невзначай?

— Так случайно же! Подберите себе в лесу дубины — сподручнее будет.

Амбалы, в общем-то, и не удивились моему поручению. Наверное, им не впервой получать такую работу.

Эту ночь я провел спокойно, а следующей был разбужен криками и шумом драки. Мы оба — я и Макар — накинули кафтаны, натянули сапоги и, перепоясавшись поясами с оружием, выбежали на улицу.

У недостроенных изб шла драка. Слышались звуки ударов, крики, мат. Потом внезапно ударил выстрел.

Я выхватил пистолет и выстрелил на вспышку. Раздался вопль, затем звук падения тела и топот убегающих.

Мы подбежали ближе. В потемках различили — на земле, недалеко друг от друга, лежали два тела. Рядом понуро стояли трое нанятых мною амбала.

— Жалко, Семку убили.

— Что произошло?

— Мы около изб сидели, как ты и сказал. Слышим — разговор тихий, потом кремнем ударили, искры посыпались. Ну — ясно, снова поджигать явились. Мы на них — в кулаки. Их четверо всего-то и было. Мы бы их помяли, да кто знал, что у одного из них пистоль есть. Он и выстрелил. А потом, сразу почти — еще выстрел. Этот, из нападавших, тоже упал.

— Это я стрелял.

— А мы уж убегать думали. Когда ты нас нанимал, об оружии разговора ведь не было.

Мы с Макаром подошли к лежащим. Амбалу пуля попала прямо в сердце — на рубахе расплывалось темное пятно. В четырех шагах от него лежало тело второго убитого. Я подошел, наклонился. Надо же, стрелял в темноте, не целясь, а попал прямо в голову. Днем, по движущейся цели промахнуться мог, а ночью попал! Подспудно я ожидал увидеть мужика, сбежавшего из подвала, но лицо нападавшего было мне незнакомо.

Макар поднял пистолет убитого.

— Куда его?

— Пистолет оставь себе, заряди — пригодится еще.

— Мне тоже так кажется.

Утром амбалы попросили у меня подводу и увезли убитого в Коломну.

Ко мне, держась рукой за бок, подошел Андрей:

— А этого куда?

— Чего с татем и поджигателем церемониться? Он сторожа убил, избы поджечь хотел. Пусть холопы тело его в реку бросят.

— Нехорошо как-то, похоронить бы.

— А избы жечь и людей убивать — хорошо? Ты бы еще в могилку его, да чтобы священник отпел. Не хочешь в воду — брось в лесу, зверью на поживу.

Андрей ушел. А в полдень примчался незнакомый мужик.

— Где князя найти?

— Я князь и есть.

— Ездовой я. Обозом с Москвы едем, камень на стройку везем.

— Ну так везите, ждем.

— Так не дают привезть! Верстах в двух отсель на дороге люди стоят, нас не пускают. Говорят — возвертайтесь. Меня Антонио послал — беги ко князю, пусть выручает.

Час от часу не легче! Мы с Макаром проверили пистолеты и вскочили на коней.

Через пятнадцать минут увидели обоз на дороге, а перед ним — с десяток дюжих молодцев недоброго вида. Разговор шел уже на повышенных тонах, молодцы готовы были драться, хватали ездовых за грудки. Итальянец благоразумно держался поодаль.

Мы подскакали.

— Эй, вы кто такие, по какому праву препятствие обозу чините?

— Сам-то кто? — сквозь зубы процедил рыжий детина.

— Князь я, из Охлопкова. Шапку долой, когда с князем говоришь!

Рыжий медлил. Макар вытащил пистолет и взвел курок. Рыжий нехотя стянул шапку.

— Повторяю — чьи людишки, почему бесчинствуете?

— Боярина Никифорова, боевые холопы. А обоз не пускаем по его распоряжению — посевы нам потоптали.

— Осень на носу — какие посевы? Где они, покажи!?

Глаза рыжего воровато забегали.

— Пропускай обоз, не то силу применю!